Приговор Бешеного. Виктор Доценко

взглянул на профессора. – Понятно. – Он отключил телефон, сунул его в карман и сказал: – Набери-ка код входа в систему! – Тон у него был такой, что сразу стало ясно: эти слова он произносит впервые и понятия не имеет, что они означают.

      Профессор, стараясь не выдать своего волнения, быстро набрал код: через секунду на дисплее замигала красная надпись: «Ввести ключ!»

      – Что за хреновина? Чего не вводишь ключ? – В голосе парня послышался некий страх.

      – Вы хоть знаете, что это такое? – с усмешкой спросил его профессор.

      – Ну… – неопределенно буркнул тот.

      – А если знаете, то могли бы догадаться, что этот ключ может находиться только у одного человека: у руководителя проекта, каковым является сам директор института. И к нему у меня доступа нет, собственно, как нет и ни у кого другого. – Профессор говорил таким тоном, словно объяснял нерадивому студенту простенькую задачку.

      – И что ж теперь делать? – Парень был явно растерян.

      – Это уж ваше дело! Я выполнил то, что вы от меня потребовали, теперь вы выполняйте свою часть договора!

      – Хорошо, пошли, – неожиданно согласился тот и кивнул в сторону забора, где стояли мальчик и Лилиана.

      Профессор, ученый и интеллигент до мозга костей, и предположить не мог, что есть люди, для которых такие понятия, как честь и совесть, просто не существуют: не успел он сделать и двух шагов, как его вдруг что-то больно кольнуло в спину. Он успел еще повернуться к своему убийце, взглянуть ему вопросительно в глаза, но его сердце уже перестало биться, и в воспаленном мозгу промелькнула лишь одна мысль: «Как теперь Людмиле жить без меня?» Он медленно опустился на колени, постоял несколько мгновений и уткнулся лицом в грязь.

      – Папа! – выплюнув кляп изо рта, закричал мальчик и бросился вперед, но его вдруг остановила «нежная и добрая» Лилиана: схватив мальчугана, она взялась правой рукой за его подбородок и, надавив на него, рванула голову в сторону.

      Хрустнули шейные позвонки, и парнишка, еще не поживший толком, не успевший вкусить «прелести» жизни, ничего не сообразив, неожиданно покинул эту, такую негостеприимную землю.

      – Ну, ты и стерва, – покачал головой ее партнер, – пацана-то зачем?

      – Этот гаденыш такой смышленый, что мог бы сдать ментам. Ладно, сердобольный ты мой, давай сюда чемоданчик. – Она протянула руку.

      – Я сам повезу его Хозяину, – неожиданно сказал тот и, что-то почувствовав, сунул руку в карман, но вытащить ее не успел: женщина вскинула руку и одну за другой всадила ему в грудь три пули из пистолета с глушителем, а когда напарник упал, сделала контрольный выстрел в голову своего несчастного компаньона.

      – Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! – беззлобно заметила она, подхватила черный «дипломат», опасливо оглянулась по сторонам и быстро пошла прочь…

      Однако, как говаривал незабвенный Козьма Прутков, «нельзя объять необъятное!».

      Несмотря на все ее предосторожности, она не могла проследить за всем вокруг: в строительном вагончике находился сторож