Приговор Бешеного. Виктор Доценко

старший патруля направился к машине, спросил его подчиненных:

      – Мужики, где можно отлить? Мочи нет терпеть.

      – Там, там или там, – усмехнулся один из них, кивая в разные стороны своей черной бородой.

      – Спасибо, – отозвался Савелий и устремился в ту сторону, откуда, как ему показалось, доносились какие-то приглушенные стоны.

      Не успел он отойти от ребят и патрульных Руслана на несколько шагов, как тому пришлось повторить девушке свою просьбу с другой интонацией.

      – А ну выходи, лярва! – с раздражением выкрикнул он и с угрозой добавил: – Не заставляй меня нервничать!

      – Послушай, парень, Мушмакаев за меньшие проступки яйца отрезал, – спокойно заметил Михаил по-чеченски и добавил: – Не советую.

      – Телке своей советуй! – отрезал тот, явно уже ничего не соображающий от желания овладеть симпатичной незнакомкой. – Вылазь мигом! – гаркнул он.

      – Ты, баба, лучше подчинись, – усмехнулся чернобородый, – Руслан у нас действительно очень нервный мужик.

      Тележурналистка вопросительно взглянула на Михаила, явно опасаясь возможных последствий.

      – Не бойся, выходи, все будет в порядке, – прошептал тот.

      Неволина вышла из машины и дерзко взглянула на Руслана.

      – А что дальше, мальчик? – пряча за улыбкой свой страх, с вызовом спросила она.

      – Ишь, какая смелая! – обрадовался он, предвкушая легкую победу над этой строптивицей…

      Нужно вернуться немного назад, чтобы не вносить путаницу в наше повествование…

      Когда Савелий с ребятами наткнулись на патруль, его командир, которого зовут, как мы выяснили ранее, Зелимхан, был тоже «очень занят». За пару часов до этого они остановили «Жигули» с молодой дагестанской семьей – мужем с женой и дочкой лет двенадцати, – возвращавшейся домой со свадьбы своих родственников. С первого же взгляда запав на симпатичную женщину, Зелимхан решил, что сегодня он повеселится от души. Придравшись к тому, что у них нет чеченского пропуска на проезд (которого и в природе не существовало), он приказал им выйти из машины. По его знаку на мужчину набросились его подчиненные и начали жестоко избивать, пока тот не потерял сознание.

      Женщина и девочка были почти одного роста и похожи друг на друга, словно две близняшки, их различал лишь возраст да более хрупкая фигура девочки. Видно, в кабине машины было тепло, и они были одеты в легкие, почти одинакового покроя платьица, но как будто даже не чувствовали холода, дрожа от испуга и неожиданно свалившейся на их головы беды. С рыданиями они умоляли пощадить мужа и отца, но все было тщетно: в Зелимхане уже проснулся голодный зверь, который требовал крови.

      Оставив при себе на всякий случай одного боевика, Зелимхан, назначив старшим Руслана, отправил его с остальными дежурить в дозоре, после чего повернулся к женщине.

      – Ну что, ласковая моя, будем с тобой делать? – облизывая пересохшие от волнения губы, спросил он и шагнул вперед.

      – Не надо, умоляю вас! Пощадите! – взмолилась женщина, почувствовав, что сейчас ее ожидает.

      – Ну