Любовные похождения барона фон Мюнхгаузена в России и ее окрестностях, описанные им самим. Виталий Протов

не останется неясностей, ежели будет мне суждено довести его до конца и судьба не распорядится иначе.

      Итак, герцог Брауншвейга-Вольфенбюттеля-Беверна Карл направил меня в далекую Россию к своему брату, которого тогда ждало блистательное будущее, а потому я с радостью ухватился за протянутый мне самой судьбой перст и в тот же день собрался в дорогу, не дожидаясь напарника – второго пажа, о котором писал герцог из России.

      Я, однако, не стал спешить, решив по пути познакомиться с германскими землями, а случится – и с их владетельными хозяевами. Мы, Мюнхгаузены, – род знатный, многие сочтут за честь сидеть с нами за одним столом, но, конечно, на короткое знакомство с королем, скажем, Пруссии рассчитывать мне не приходилось. А потому в Берлине я не задержался – лишь заночевал на постоялом дворе, а на следующее утро тронулся дальше.

      Путь мой лежал через Штеттин и Западную Пруссию в Кенигсберг, а там, как мне уже было известно, открывались необъятные просторы Российской империи. Я хоть и торопился в эту неизвестную и соблазнительную страну, но душа моя при виде старинных германских городков и замков тянулась к ним. Я знакомился с хозяевами, набирался впечатлений. Иногда сердился. Иногда смеялся.

      Некая маленькая немецкая принцесса лет восьми при виде меня топнула ножкой и сказала своей матушке:

      – И не такой уж он красавец, этот ваш барон!

      Мы с ее матушкой рассмеялись.

      – Беги в сад, озорница, – сказала ей матушка. – Видали вы ее – от горшка два вершка, а уже о женихах думает.

      В другом замке юная герцогиня строила мне глазки и, видимо, не разделила бы мнения маленькой принцессы насчет моей внешности.

      В третьем я даже задержался на лишний день, потому что дочь хозяина, статная красавица, так румянилась, кидая на меня томные взоры, что я чуть было не наделал глупостей, которые имели бы для меня, для нее и для всего мира непоправимые последствия... Мне с лихвой хватило подобных глупостей в дальнейшей жизни.

      Дорога или судьба вели меня – не знаю, но путь мой был предопределен, как и та миссия, о которой в то время не догадывались ни я, ни герцог Карл, ни Его милость герцог Антон Ульрих... Но здесь я должен замкнуть уста, потому что долг мой в том, чтобы хранить молчание и тайну, о которой некому сообщить миру, кроме меня. Впрочем, та же злодейка-судьба заставляет меня, с одной стороны, жаждать этого шанса разомкнуть уста и поведать о некоторых обстоятельствах моей жизни, но, с другой стороны, я понимаю, каким образом может быть дана мне эта свобода и не хочу приобретать ее столь дорогой ценой.

      Не буду более останавливаться на моем пути до границы Российской империи. Скажу лишь, что был он много короче, чем тот путь, что проделал я от границы до Петербурга, где ждал меня Его милость.

      На границе

      О том, что я оказался на границе, догадаться было нетрудно по открывшимся моим глазам бескрайним просторам, покрытым снежной пеленой, и по черно-белому шлагбауму с будкой, у которой стоял