Горец. Кровь и почва. Дмитрий Старицкий

он меня. – Что отзыв?

      – Два, – сообщил я в ответ.

      На сегодня пароль был четырнадцать.

      – Проходите, командир.

      Бдят. Это хорошо.

      Пошел, скрипя свежим снегом под сапогами – Ягр привез со станции из нашего эшелона мой багаж с последним обозом (еле-еле они ушли из-под носа мятежных гвардейцев, занимавших станцию, прямо у них на глазах), и я сразу же снял парадную летную форму с ее холодной тонкой шинелью и переоделся в танкистскую, полевую. Она удобнее, да и теплее по большому счету.

      За время недолгого командования «железной» бригадой я успел сделать некоторые поправки в зимнюю полевую форму на основании боевого опыта и даже утвердить их у герцога. Все бронемастера при технике ходили в комбинезонах из чертовой кожи, надетых на ватники и ватные штаны. На головах утепленные шлемы с ребристыми амортизаторами. Так что знаки различия я перенес с плеч на петлицы воротника в виде миниатюрных погончиков полевого фасона из серебряного сутажа и золотых звездочек. Только не семилучевых, а ромбических. Это левая петлица. А правая – черная с белой окантовкой и на ней эмблема нового рода войск – скрещенные серебряные пушки, наложенные на золотую шестеренку. В нижнем углу пушечного солтира[2] миниатюрный серебряный череп без нижней челюсти на скрещенных костях. Традиции надо блюсти. У бронепоездов череп и у самоходок череп, только у них черный, а у нас ясный.

      В здании кордегардии было не так жарко натоплено, как в «избушке лесника», где квартировали император с герцогом.

      Назвав часовому пароль, я прошел в комнату оперативного отдела ведомства Моласа. По ночному времени помещение было пустым. Единственный офицер, моложавый майор с короткой черной шевелюрой и седыми висками, поднял на меня уставшие глаза.

      – Господин полковник?

      – Капитан-командор, если уж совсем быть точным, – поправил его я. – Доложите обстановку.

      – Простите, но я вынужден потребовать у вас показать нам ваш допуск.

      Я снял с плеча планшетку и развернул ее. Под целлулоидом лежал указ о создании имперской ЧК и рескрипт о назначении меня императорским комиссаром.

      – Этого достаточно?

      – Что это? Как в прошлом году в Будвице? – округлил он глаза удивленно.

      – Были в Будвице, когда там резвился Кровавый Кобчик? – усмехнулся я. – Именно так, только теперь в масштабе всей империи. Так вы помните, как было в Будвице?

      – Такое не забудешь, ваша милость. – Майор встал из-за стола. – Чай? Кофе?

      – Так что Молас? – спросил я его, убирая планшет. – Напитков не надо.

      – Действует по собственному плану, господин командор.

      – Когда он собирается прибыть сюда?

      – Как только освободится, ваша милость. Восемьдесят процентов успеха в тщательной подготовке операции. Особенно в ее обеспечении.

      – У нас здесь доступ на телеграф есть?

      – Есть телефонная связь с железнодорожным телеграфом. Только что-либо передавать

2

Солтир – косой крест в геральдике. В русской традиции его чаще называют Андреевским.