Последний выстрел. Линвуд Баркли

еще в интенсивной терапии, – ответила она. – Если бы его оттуда перевели, он был бы в списках пациентов, распределенных по палатам, но его там пока нет.

      – И где это находится? – рявкнула Констанс.

      Выслушав объяснения администратора, родственники Брайана Гаффни отправились в отделение интенсивной терапии. Им сказали, что Брайан находится в палате, примыкающей к операционной, на койке номер тридцать два. Добравшись до палаты, они пошли вдоль выстроившихся в ряд кроватей, каждая из которых была снабжена занавеской. Наконец они нашли нужную. Занавеска была задернута. Наибольшую решимость проявила Моника – она осторожно отодвинула занавеску в сторону, чтобы проверить, действительно ли там находится ее брат.

      – Эй, – произнес при виде всей троицы Брайан. Он сидел на кровати в больничном халате, укрытый простыней до пояса. Его одежда, аккуратно сложенная, лежала на расположенном рядом с койкой стуле. – А я все думал, придете вы меня навестить или нет.

      Сестра и родители Брайана окружили постель с трех сторон. Первой, наклонившись, его поцеловала Констанс, затем это сделала Моника. Альберт, стоя в ногах кровати, радостно покивал.

      – Что с тобой случилось? – спросила Констанс. – Выглядишь ты неплохо.

      – Это трудно объяснить, – отозвался Брайан. – Сначала я думал, что меня похитили… Хотя ладно, думаю, об этом не стоит. Так или иначе, полицейские считают, что моя версия событий ошибочная. Ясно одно – кто-то меня вырубил и… кое-что со мной сделал.

      Родственники Брайана испуганно переглянулись.

      – Что именно? – тихо уточнил Альберт.

      Брайан поморщился:

      – Будет проще, если я вам покажу. Этот халат застегивается на спине, так что вы легко сможете все увидеть сами. Только не смотри на мою задницу, Моника.

      Брайан осторожно повернулся на бок, стараясь, чтобы с него не сползла простыня и родные не увидели лишнего ниже его талии. Моника обошла кровать с другой стороны. Альберт, оставив свою позицию в изножье, приблизился к жене и дочери.

      При виде татуировки на спине Брайана у всех троих вырвалось изумленное и испуганное «ах».

      – О боже, – дрожащим голосом проговорила Констанс.

      – Что это такое? – не поняла Моника. – Это что, татуировка? Кто-то набил тебе на спине эту надпись?

      – Ну да, похоже на то, – подтвердил Брайан.

      – Господи, – прошептал Альберт и, протянув руку, осторожно прикоснулся к коже сына в том месте, где на ней красовались слова «БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК».

      – Не понимаю. Как кто-то мог сделать такое из-за собаки? – тихо пробормотала Моника.

      – Что? – не понял Брайан.

      – Ты помнишь пса миссис Бичем? – спросила его сестра.

      Брайан сначала пожал плечами, но затем, подумав немного, кивнул:

      – Ах да, это тот, которого я случайно задавил.

      – Его хозяйка тогда порезала нам шины, – вспомнил Альберт.

      – А ты ничего не сделал, – осуждающе произнесла Констанс. – Ты и слова не сказал этой мерзкой старухе.

      – Невозможно было ничего доказать, –