Старый вор, новый мир. Сергей Зверев

В довесок к своим словам мент направил ствол автомата на Фомина. – По-моему, восемнадцать лет отсидки его ничему не научили. А давай отведем его в отделение, научим уважительному обращению с московской милицией.

      Мент Сеня, казалось, не отреагировал на замечание приятеля, а с еще большим интересом углубился в изучение обыкновенной казенной справки.

      Однако второй не унимался: выпятив грудь и поведя стволом автомата, он стал надвигаться на мужчину, нагло уставившись ему в глаза. Тот, в свою очередь, выдержав взгляд, скривился в пренебрежительной усмешке. По всему было видно, что он ничего не боится и всем своим видом подчеркивает это.

      Последнее больше всего взбесило патрульного, и он, уже не владея полностью своими чувствами, дал выход законной злобе:

      – Чего скалишься, ур-род? Пошел вперед, – мент со всего размаху ткнул Фомина стволом в живот.

      Тот, не сделав и попытки сдвинуться с места, произнес:

      – Ну ты, псина позорная, попридержи грабли, а то и пукалка твоя не поможет!

      – Ах ты сука… – Самообладание покинуло милиционера окончательно, и он попытался садануть автоматным стволом в лицо приезжего.

      Однако Фомин увернулся от удара, отступив на шаг в сторону, и нанес резкий и точный хук в ментовскую челюсть. Правоохранитель покачнулся, явно не ожидая такого оборота событий, и, выронив оружие, нелепо шлепнулся на пятую точку.

      Все произошло так стремительно, что сержант не успел отреагировать на произошедшее. Однако сцена не осталась не замеченной прохожими. Место происшествия стало быстро набухать толпой любопытных.

      Придя в себя, сержант выхватил из кобуры пистолет, передернул затвор и, судорожно наведя ствол на мужчину, нервно выкрикнул:

      – Стоять! Стреляю без предупреждения!..

      Однако Фомин и не пытался бежать.

      – Ладно, начальник, – обратился он к сержанту, – не гони волну, спрячь волыну, никуда я не сбегу. А твой корешок сам напросился. Веди в мусарню.

      Едва договорив, он протянул старшему патруля обе руки, для того чтобы тот защелкнул на них наручники.

      Несмотря на кажущуюся покорность задержанного, сержант не решался убрать пистолет, хотя он и мешал ему надеть на предложенные запястья наручники. Тогда мент попытался проделать нехитрую манипуляцию одной рукой, однако по известному всем закону подлости наручники зацепились за складку одежды и с омерзительным металлическим звоном упали на грязный заплеванный асфальт, выскользнув из неловких рук.

      По толпе зевак пробежала струя веселья: сцена больше походила на дешевую клоунскую репризу, чем на серьезную милицейскую операцию «по задержанию».

      В этот момент сквозь кольцо любопытных протиснулись двое парней крепкого телосложения, с почти наголо бритыми затылками.

      Один из них, метнув короткий взгляд в сторону задержанного, произнес низким хрипловатым голосом:

      – Сержант, опусти волыну. Не ровен час, палец дрогнет, в прохожих дырок наделаешь, и придется тебе тогда сменить твой