О том как богатыри на Москву ходили. Инна Ивановна Фидянина-Зубкова

Я расстраивалась не на шутку —

      по Кремлю ходили Мишутки,

      а по площади Красной бабы

      ряженые. Не, нам таких даром не надо!

      Ведь мы расстегаи растягивали,

      притчи, былины слагивали

      да песни дурные пели

      о том, как ёлки и ели

      заполонили все огороды —

      встали, стоят хороводом,

      в лес уходить не хотят.

      Звали мы местных ребят.

      Те приходили, на ели глядели,

      но выкорчёвывать их не хотели,

      а также плевались жутко —

      во всём обвиняли Мишуток

      и уходили.

      В спины что-то мы им говорили.

      В ответ матерились ребята.

      Жизнь как жизнь – за утратой утрата.

      А ели росли и крепли,

      Доросли до Москвы и влезли

      прямо на царский трон.

      Стала ель у нас царём.

      А как стала, издала указ:

      «На ёлки, ели не лазь!

      А кто залезет, тот и исчезнет совсем.» —

      (вот жуть-то) указ этот раздали всем

      от мала до велика.

      Вот ходи и хихикай

      о том, как наши ели во Кремле засели.

      А тем временем ёлки

      с подворий вытолкали тёлку,

      быка, курей, свиней, козлят.

      Мужики на елях спят,

      на хвойных кашу варят,

      шалаши меж веток ставят

      и хнычут:

      казаков на помощь кличут.

      Казаки, казаки, казачата —

      смешны, озорны, патлаты

      прискакали до Москвы

      и в разгул у нас пошли:

      ряженых московских баб

      стали звать к себе в отряд.

      Мужики, мужики, мужичишки

      плюнули в свои кулачишки

      и на Киев-град косясь,

      айда звать богатырят:

      – Богатыри, богатыри, богатыречочки!

      Мы тут хилы яки дряблы мужичочки.

      Приходите вы к нам ножками аршинными

      вырывайте ручоночками длинными

      эти ёлки, ели проклятущи.

      Пусть уж лучше трон займёт Мишуще

      да медведица с кучищей медвежат.

      Наши детки жить на елях не хотят!

      А бога-бога-богатыри

      как раз шли из Твери

      да в свой стольный Киев-град

      тырить там… да всё подряд!

      Услыхали тако диво:

      «Ели стали жить спесиво! —

      и решили посмотреть

      что ещё в Кремле спереть.

      Развернулись и пошли

      бога-бога-богатыри:

      от Твери и до Кремля

      один, два да три шага.

      Вот дошли до Москвы

      бога-бога-богатыри

      и приустали:

      стеною ели встали.

      – Что же делать, как же быть:

      надо б пилами пилить

      иль с корнями вырывать —

      всё работать, не плевать!

      А чегой-то неохота.

      Эт рутинная работа —

      не война и не сечь,

      надо б силушку беречь,

      (отвечают великаны)

      тут подмогут лишь Иваны.

      Кличьте лучше мужиков,

      им сподручней ломать дров.

      Мы потёрли свои лбы:

      – Ведь Иваны – это мы!

      Надо б, братцы пилы брать,

      не подмога эта рать.

      Эта рать, которой надо

      Сто кило ещё в награду

      злата, серебра собрать.

      Не, нам столько не украсть

      да из царской, из казны.

      А ну, в свой Киев брысь, пошли!

      Ну вот, ушли богатыри.

      А мы за пилы, топоры

      и на лес пошли войной:

      что ни Ванька, то герой!

      Допилили до Кремля, устали:

      ели, пихты стеной встали

      и ясно дали нам понять:

      «Кремлёвский лес нельзя ломать!»

      И к этому слову-приказу

      Мишутки из леса вылазят

      да рычат на нас сердито:

      «Наша площадь. Всё, забито.

      (и пошли напролом)

      Мужичью бока намнём!»

      Итак, бока были намяты,

      богатырешки прокляты,

      и