Не пытайтесь это повторить. Надежда Первухина

тебе письмо, – сказала она, протягивая мне конверт из плотной сероватой бумаги.

      Я удивилась. До сих пор письма я получала исключительно по электронной почте.

      – От кого бы это?

      Обратного адреса не было.

      – Я волнуюсь за тебя, Тийя, – неожиданно сказала мама. – Будь осторожна, ладно?

      – Мамочка, да ничего со мной не случится, – улыбнулась я, снимая с уголка губ очередную сволочь-личинку. – И потом, я же очень сильная. Так что пусть поостерегутся те, кто вздумает связаться со мной или с моей семьей.

      – Ладно. Вскрывай конверт, посмотрим, что за письмо.

      – Ой, мам, мне сейчас некогда. Я с Димой иду в Водопьяновский парк гулять. Хочу перед этим переодеться, а то эта одежда слишком официальная, для работы.

      Мама вздохнула, а потом сказала:

      – Дима хороший мальчик, мне нравится. Но он человек.

      – Мама, я знаю, что он человек.

      – Просто его родители не позволят ему жениться на тебе.

      – О, так далеко я и не заглядываю. Мама, я не собираюсь ни за кого замуж. Я не для этого была восставлена.

      – Много ты понимаешь.

      – Ладно, мама, извини, я убегаю переодеваться.

      Я ушла в свою комнату, держа письмо в руках. Если честно, мне было любопытно, от кого же оно, но я решила потомить себя ожиданием. Есть у меня в характере такая черта – томить себя ожиданием. Хорошо, что я не томлю ожиданием других!

      Поэтому я сунула конверт под салфетку на моем трюмо и принялась переодеваться. Для прогулки в Водопьяновский парк я выбрала черные джинсы и свободную рубашку в клетку. На шею повесила бусы из чешского стекла, на руку – такой же браслетик. Заметила, что на тыльной стороне ладони шелушится кожа и немедленно намазала пораженное место специальным кремом для умертвий. Если шелушение не предотвратить в зародыше, оно может поразить все тело. И тогда будешь выглядеть непрезентабельно. Очень. А я боялась этого больше всего – выглядеть непрезентабельно.

      Подкрасив губы и ресницы, я отправилась в парк. Он, кстати, располагался недалеко от моего дома.

      Парк был красив и ухожен. У нас вообще много парков, скверов, фонтанов. И все это не запущено, не загажено. Потому что за состоянием всего следят умертвия-милиционеры, зомби-уборщики, вервольфы-ремонтники. Ни у кого не возникает желания с ними связываться. Разве что только у сатанистов из клуба «Алистер». Но они придурки, что с них возьмешь!

      Дима ждал меня у входа в парк, держа в руке оранжерейную розу. Роза была изумительного пурпурного цвета. Я даже немножко загордилась оттого, что эта роза предназначается мне.

      – Привет, – улыбнулся Дима и протянул мне цветок.

      – Привет. Спасибо. Какая роскошь!

      – Да ладно тебе. Ну что, идем?

      – Идем.

      – Я сразу хочу показать тебе то место. Пока не стемнело.

      – Да сейчас вроде поздно темнеет.

      – Знаешь, в том месте всегда почему-то темнеет рано. Ты это заметишь сам.

      Мы сначала шли по главной аллее, а потом я взяла Диму за руку, и мы углубились в лабиринт разных тропок и тропочек, направившись в самую глухую