Нечего делить. Сергей Лукьяненко

него как раз начало клевать. От поселка к месту падения пылил джип участкового, молоковоз, везущий в город молоко с утренней дойки, тоже завернул к реке, но они были еще далеко. По берегу бежали к косогору рыбачившие неподалеку дачники – вечно они пристраиваются к рыбным местам, лезли из воды купавшиеся в затоне мальчишки – но какая, скажите на милость, может быть инопланетянину помощь от мальчишек и дачников?

      – Держи удочки, – велел Аркадий племяннику Олежке, приплясывающему на месте от нетерпения. – И вываживай аккуратно!

      – Дядь Аркаша… – заныл племянник, но Аркадий уже бежал к месту крушения. Человек он был немолодой, плотный, бегать не любил, но сейчас был случай особый. Дым из тарелки валил все сильнее, наверное, и в поселке видно. Дачники уже добрались до тарелки, но вместо того, чтобы помочь пилоту, принялись отгонять в сторону мальчишек. А чего их отгонять? Если уж рванет, так и в соседней области слышно будет!

      – Расступись! – прикрикнул Аркадий, подбегая наконец к тарелке. – Что, никогда летающих тарелок не видели?

      – Какая это тарелка, дядя Аркадий, обычное блюдце! – дерзко заявил кто-то из пацанов постарше. – Вот прошлым летом тарелка садилась – тарелища!

      – И все ты врешь, ты тогда в районе был, не видел! – возразил сын тётки Нюры.

      – Я вру?

      – Ты!

      Завязалась потасовка – оно и к лучшему, дети сразу отвлеклись от тарелки. Не обращая внимания на галдеж и первые сопли, Аркадий обошел тарелку (ту часть, что не зарылась в землю при падении). Люка нигде не было. Из щелей стало пробиваться пламя.

      – Автоматический зонд, – предположил один из дачников. – А?

      – Бэ! – сурово сказал Аркадий. – Автоматические зонды на аварийную не заходят, в воздухе взрываются. Чтобы не распространять высокие технологии среди туземцев.

      Дети выяснили отношения и угомонились. Отстоявший свое лидерство старший спросил:

      – Дядя Аркадий, может, он кремневый? Может, ему пожар не страшен?

      – Кремниевый, дубина! – вякнул Нюркин отпрыск, и потасовка завязалась по-новой.

      По обрывистому склону большими прыжками спустился Никита – водитель молоковоза, здоровяк и балагур, когда-то работавший в городе пожарным. В одной руке он держал ломик, в другой – аптечку. С первого взгляда оценив обстановку, Никита подошел к Аркадию:

      – Горит?

      – Полыхает. А люк, видать, в землю зарылся.

      Никита покачал головой. Тарелка и впрямь была небольшая, метров семь в диаметре, но тяжелая.

      – Так, пацанва! – гаркнул Никита. – И вы, граждане отдыхающие! Надо спасать водителя тарелки. Все навалились вот сюда!

      Бок летающей тарелки был горячим и слегка колол пальцы электричеством. Никита и Аркадий в минуту организовали детей и дачников, навалились на тарелку.

      – И – раз! – кричал Никита. – И – два! Пошла-пошла! Еще чуток!

      Аркадий пихал неподатливое блюдце, морщился от дыма и колотья в пальцах. Ноги разъезжались на влажном песке. Но тарелка и впрямь сдвинулась, перекосилась и сползла вниз по склону – освобождая полуоткрытый люк.

      Из люка в клубах серого дыма выскочил пришелец – толстенький невысокий гуманоид с зеленоватой кожей, одетый в серебристый комбинезон и ботинки на магнитной подошве. Пришелец кашлял и отплевывался. Никита подхватил страдальца под мышки и оттащил к воде. Тарелка заполыхала вся, будто до того держалась из последних сил. К ней сразу потеряли интерес и кольцом окружили гуманоида, отдыхающего у реки. Пришелец чихал, тер глаза, оттирал копоть и медленно терял зеленоватый оттенок, становясь все более похожим на человека.

      – Оклемался, брат по разуму? – добродушно спросил Никита.

      – Какой позор сегодня совершил я… – простонал пришелец. – Разбил корабль и едва не умер…

      – Ничего, браток. – Никита похлопал его по плечу. – Со всяким бывает. Жив – и ладно.

      Пришелец встал, печально посмотрел на тарелку – та оседала, исходила дымом, превращалась в легкий серый пепел.

      – Спасибо за спасение, туземцы, – сказал пришелец. – Я очень вам признателен за помощь.

      – Сам-то откуда будешь? – спросил Аркадий. – Семидесятая Девы?

      – Семидесятая Девы? – Глазки у пришельца забегали. – Какой Девы? Не слышал даже. Я… из галактики Эм-сорок пять!

      – Ну, из галактики – так из галактики, – не стал настаивать Аркадий, хотя гражданство Семидесятой Девы было написано у пришельца на лбу – маленькими, видимыми в ультрафиолете буквами. – Медицинская помощь нужна?

      – Нет, я здоров и даже не напуган! – замахал руками пришелец. – Я только удивлен, что вы спокойны. Культурный шок я ожидал увидеть, непонимание и скрытую враждебность!

      – Тебя как зовут? – спросил Никита.

      – Вам будет трудно имя воспринять. Пришельцем называйте меня смело.

      – Ты белым стихом кончай разговаривать, Пришелец, – просто сказал Никита. – Заколебал уже, честное слово.

      – Мой