Жестокость и воля. Сергей Зверев

тоже не молодой, ему уже скоро шестьдесят стукнет.

      – Эх, молодой ты еще, Стрельцов, – Костенко покровительственно похлопал младшего лейтенанта по плечу, – ще не разумеешь, що шестьдесят лет для мужика – самое то.

      – Какое ж то, если в шестьдесят на пенсию отправляют? – фыркнул Стрельцов.

      – Вин же Горбачев, кто ж яго на пенсию отправит? То ж самый главный человек в стране.

      – А хрен его знает.

      – Не знаешь, так не говори. Такого не бывало, шоб Генерального секретаря – и на пенсию в шестьдесят. Буде скрыпеть, пакуль не загнется. И нихто не гаукнет, а гаукнет – Райка яму быстро пасть захлопнет. Та ще баба… Мужик у ней в руках, як это… в ежовых рукавицах.

      – Это вы правильно заметили, товарищ капитан, – согласился Стрельцов. – Знаете, кто-то даже шутку придумал на эту тему.

      – Яку шутку?

      – Что означает: КПСС – мир?

      – Шо?

      – Кто правит Советским Союзом – Миша и Рая.

      – От же свистуны, – снова засмеялся Костенко. – Як ты говоришь – хто правит Советским Союзом? Ну дают. Это хто ж такое придумал?

      – Народ, кто же еще.

      – От народ у нас, над всем смеюца. Моя б воля, я б яго…

      Костенко красноречиво сжал ладонь, поросшую рыжими волосами, и потряс кулаком перед лобовым стеклом «Жигулей».

      – Я б гэты народ, як Райка Мишку.

      Водитель проезжающего навстречу дохленького «Москвича», увидев протянутый в его сторону здоровенный кулачище, испуганно втянул голову в плечи и сбавил скорость. Костенко махнул ему рукой.

      – Проезжай.

      После этого капитан с удовлетворенным видом повернулся к своему молодому собеседнику.

      – Видал? Только кулак и понимают, едрить их у мать. А ты говоришь. – Жалко, што сейчас не тридцать седьмой год. Распустились, кооператоры хреновы.

      Стрельцов вытащил из кармана сигарету, щелкнул зажигалкой.

      – Да не особенно их сейчас кулаком напугаешь. Свободы понюхали.

      – А шо свобода? Тэ ж мне запах, – презрительно скривился Костенко. – Дай-ка мне цигарку.

      Выкурив по сигарете, поругав распущенный народ, кооператоров, демократов и Горбачева, гаишники отвели душу.

      – Ну шо, Стрельцов, – капитан стукнул здоровенной пятерней по плечу своего напарника, – трэба грошы для сямьи заробляць? Где наш радар?

      – Вон лежит, – Стрельцов покосился на заднее сиденье. – Где ж ему быть?

      – Давай-ка махнем на трассу. Будем ловить нарушителей скоростного режима.

* * *

      Стрельцов подал радар капитану, а сам вышел на обочину сверкающего после утреннего дождя шоссе.

      Костенко выставил радар в открытое окно желто-синих «Жигулей» и стал примериваться к проезжающим машинам. Одного явного нарушителя на белом «Запорожце» он пропустил, чем вызвал явное недоумение младшего лейтенанта.

      – Товарищ капитан, он же под сто прет, не меньше.

      – А шо с него взять? У яго в кармане два рубля, и це деревянные. Глянь-ка лучше на ту фуру, якая прець из Москвы.

      Навстречу патрулю