Сходняк. Евгений Сухов

огромный луг. Справа луг упирался в лес, слева – убегал к летному полю вдалеке. Причем как раз рядом с автобусной остановкой был возведен каркас надземного перехода – строительство шло, по всему видно, неторопливо, и строители успели установить только бетонные опоры будущего перехода да лестницу-времянку. Строительная площадка была заставлена штабелями бетонных плит и обнесена хлипким деревянным заборчиком. В общем, идеальное место для надежной засады. Грунт походил вокруг бетонных плит, нашел укромное местечко за забором, присел и бросил взгляд на дорогу Там как раз промчалась одинокая «Волга» в направлении аэропорта. Грунт мысленно прицелился в боковое окно «Волги». Пук-пук-пук! Выпущенная из автомата длинная очередь прошьет крупным швом стекла, и теплый плюшевый салон будет весь залеплен кровавыми харкотинами… Он хохотнул. Ну примерно так и будет…

      Грунт снова посмотрел на часы. Прошло сорок минут. Он вынул из-за пазухи «сотейник» и нажал семь кнопок. Грунт звонил Митьке Логинову, которому поручил сидеть в зале прилета и следить за сообщениями о времени прибытия рейса «Аэрофлота» из Афин. Этим рейсом и прилетал сегодня вечером Шелехов. Грунт не знал, что в этот раз депутат должен был приволочь из Греции восемьсот тысяч баксов, которые полгода назад перевели из матушки-России за какие-то тайные поставки танков на Ближний Восток, а там, пройдя долгим кружным путем через банковские счета трех или четырех подставных фирм, деньги были обналичены и вот теперь в шелеховском кожаном саквояже возвращались домой, чтобы многими тысячами ручейков растечься по российским городам и осесть в карманах нужных людей, обеспечивавших политическую кампанию президентского кандидата. Но Грунт был почти уверен, что найдет что-то очень интересное в дипломате у своей жертвы, и его интересовало только одно: как прилепить это что-то к своей лапе.

      В «Нокии» раздался срывающийся слабый голос Митьки. Вот блин, между ними расстояние было не больше километра, а слышимость – как у негра в жопе!

      – Митек! – рявкнул Грунт. – Ты что, в сортире сидишь, что ли?

      – Не-а, – отозвался Митька. – Я в зале прилета, у главного табло.

      Грунт усмехнулся: трусит Митек, даже шуток не понимает.

      – Ладно, – примирительно заметил он. – Как там ситуевина? Что сообщают – когда расчетное время прибытия?

      – По расписанию, – все таким же слабым голосом отрапортовал Митька. – Ожидается в двадцать пятнадцать.

      – Как только объявят прибытие, сразу мне звони! – напомнил Грунт. – И потом можешь отваливать восвояси.

      – Понял! – уже громче произнес Митька с облегчением в голосе.

      «Все ясно, – подумал Грунт. – Только и думает, как бы поскорее смыться».

      Митька ничего не знал о том, какую роль он выполнял в предстоящей операции. Да и о самой операции – ни сном ни духом. Грунт не стал посвящать его в свой план – специально. Если что пойдет не так, как нужно, не так, как он планирует, и Митьку вдруг