Жиган. Сергей Зверев

Напрасно.

      У Архипа нашли огрызок карандаша. Прапорщик тут же стал придираться.

      – Это что такое? У вас, оказывается, писатель есть?

      – Карандаш не запрещено иметь, гражданин начальник, – глухо произнес Архип, при этом он чуть отвернул голову от стены.

      – А ну-ка заткнись, шелупонь! – заорал «кусок». – Щас как шваркну по репе, мозги по стенке растекутся!

      Архип затих, не желая получить удар дубинкой по голове. Молчали и остальные. Кому же охота связываться с дураком?

      Панфилову тоже врезали пару раз по почкам, но не так чтобы слишком сильно. Прапорщик, явно испытывавший зуд в руках, то и дело покрикивал на подчиненных. Те, по его мнению, не проявляли должного рвения.

      – За толканом ищите.

      – Нет там ничего, товарищ прапорщик. Уже два раза смотрели.

      – А в бачке?

      – Смотрели, товарищ прапорщик.

      – Сержант, смотри в толкане.

      – Как смотреть?

      – Руку туда засунь, урод. Первый день замужем, что ли? Всему вас учить надо!

      Боец, закатав рукава гимнастерки до локтя, засунул ладонь в отверстие унитаза и принялся шарить там пальцами. Наконец после безуспешных поисков он вытащил руку и принялся брезгливо стряхивать воду.

      – Ничего нет, товарищ прапорщик.

      – Плохо ищете, сукины дети. Должно что-нибудь быть. Всех на уши поставлю!

      Помахивая дубинкой, прапорщик подошел к Панфилову и остановился у него за спиной. Его внимание привлекла перевязанная грязным бинтом рука заключенного. Ничуть не стесняясь, он ткнул Константина кончиком дубинки в предплечье.

      – Это что?

      – Бинт.

      – Я вижу, что бинт! – неpвно заорал прапорщик. – Что под ним?

      Константину так и хотелось сказать: «Анаша», но он удержался и промолчал. Это молчание привело прапорщика в еще большую ярость.

      – Что под бинтом? – завопил он.

      – Ожог, – односложно ответил Панфилов.

      – Костры в камере разводил, что ли?

      Так и не дождавшись ответа, прапорщик саданул дубинкой в плечо Панфилова, после чего потерял к обитателю камеры всякий интерес. Тем временем шмон закончился.

      – Собрать барахло и по нарам! – скомандовал прапорщик. – После отбоя ни звука!

      Заключенные понуро потащились в растерзанную Индию. Когда дверь за шмональщиками захлопнулась, Архип сказал Константину:

      – Хорошо отделались, такое редко бывает. Обычно они всегда что-нибудь находят – стиры, индюшку, даже шарабашки[1] забирают. А если не находят, то подкинут что-нибудь.

      – Зачем? – спросил Панфилов.

      – Так, для порядка, отмесить кого-нибудь, в аквариум посадить. Да мало ли.

      – Что же, они нас пожалели?

      – Наверное, у «куска» хорошее настроение.

      – Ну да, – ухмыльнулся Константин, потирая плечо, по которому прошлась резиновая дубинка прапорщика.

      – Если бы у него было плохое настроение, – рассудительно сказал Архип, –

1

Шарабашки– домино (тюрк.).