Красная книга начал. Разрыв. Дмитрий Владимиров

и медью.

      К сожалению, внутри картинка благополучия и спокойствия рассыпалась, как бисер с порванной нити. Захламленный вестибюль щедро делился с гостями информацией о владельце. Пластами лежала пыль на дорогом паркете, а вдоль протоптанной в ней дорожки попадались части как мужского, так и женского туалета, бутылки, обертки от дорогих сигар и не менее дорогих конфет, какие-то непонятные мятые бумажки и тряпки.

      Вздохнув, юноша пересек комнату и распахнул дверь в центральную залу. Но далеко уйти ему не удалось. Из-за угла вынырнула тонкая рука с поистине чудовищных размеров пистолем и наставила зрачки стволов ему в голову. Замерев, Альбин медленно повернулся и спокойно развел руки в стороны, показывая, что не опасен.

      – Спокойно, я к Данте.

      Вслед за одной рукой появилась вторая. Альбин отступил, и стволы, задрожав, проследовали за ним.

      – Ты не могла бы убрать это, – честно говоря, Альбин немного занервничал, разглядев юную рыжеволосую девушку.

      Мутные зрачки ее зеленых глаз неотступно изучали его лицо, словно пытаясь что-то вспомнить. Сильный запах спиртного, исходящий от девицы, тоже не внушал доверия к обладательнице грозного оружия. А полное отсутствие одежды, ну не считать же таковой пару колец и обрывок зеленой ленты, свисавшей с тонкой шеи, сильно напрягло юношу, ибо адекватной реакции от девицы ждать не приходилось.

      Потихоньку отступая, Альбин оказался в центре вестибюля, где и замер, пытаясь смотреть той в глаза. Не опускать взгляд сильно помогало присутствие оружия. Альбин мог бы палец в ствол засунуть, настолько большим оно было. За спиной раздался щелчок, и к его горлу прижалось холодное лезвие навахи[28].

      – И кто же у нас тут? – тихий гортанный говор из-за спины разрезал тишину. – Разреши, я возьму твою шляпу, красавчик.

      Волосы обрели свободу, а шляпа отправилась в пыльную кучу. Если бы не мутный взгляд рыжеволосой, юноша, может, и попытался бы дернуться, но сейчас не рискнул связываться с наркоманкой. Его довольно быстро обыскали, лишив как шпаги, так и всех кинжалов, при этом лезвие навахи ни на миг не отодвинулось от его горла. Кто знает, чем бы закончилась эта история, если бы не торопливые шаги, громко хлопнувшая дверь и громкий оклик:

      – А ну, стой, убрали оружие все, живо! – в вестибюль вкатился Данте, на ходу подпоясывая роскошный, но несколько вычурный халат. Взмахнув рукавами, он бросился к Альбину, щедро одаривая его волнами перегара. – Друг мой, прости, прости. Не ждал гостей совсем, сейчас мы все исправим…

      Шикнув на девиц, уже попрятавших оружие и сейчас смирно стоявших рядышком, Данте потащил его в недра особняка. Ввалившись в гостиную и усадив друга в широкое кресло, он захлопотал вокруг.

      Появилась пузатая бутыль на столе. Девчонка с ножом, оказавшаяся тоже весьма премиленькой, но, увы, совсем одетой, приволокла корзину с нарезанным сыром и фруктами. Рыжеволосая, накинув такой же халат, как у хозяина, притащила и с грохотом сбросила у кресла оружие

28

Наваха – большой складной нож, род холодного оружия и (или) инструмента.