Лакан в Японии. Сборник

отличие моего учения от направления, господствовавшего в американском психоанализе, к которому была близка, скажем, Анна Фрейд, чей подход к детскому психоанализу прекрасно согласуется с программой Нью-Йоркского психоаналитического сообщества.

      Именно в этот момент в связи с обстоятельствами и оборотом, который дела приняли, я заявил, что не собираюсь продолжать свою преподавательскую деятельность, бывшую, надо признать, сердцевиной Французского общества психоанализа; именно она задавала в нем тон и обусловливала его значимость. Никто кроме меня и не пытался работать над развитием психоаналитического учения. Профессора Сорбонны, чьи имена я не собираюсь здесь называть, ограничивались пережевыванием отдельных, уже порядком надоевших, тем, и большой плодовитостью не отличались. В итоге я заявил, что не собираюсь продолжать преподавание в сложившихся условиях, причем не давая никаких определенных обещаний на будущее.

      Случилось так, что в этот момент мне предложили продолжить преподавание в так называемой 6-й секции Практической школы Высших исследований, где я оказался коллегой таких людей как Клод Леви-Строс. Поскольку многие из моих прежних учеников остались со мной и не проявили желания вернуться в Международное общество, я оказался за них в ответственности и основал то, что называется – точнее, что я назвал, поскольку именно я это имя придумал – Парижской фрейдовой школой. Ясно, что называя ее фрейдовой в подобных условиях, то есть порывая с международным сообществом, претендующим на монопольное владение наследием Фрейда, я заявил тем самым свой протест, в том числе в юридической форме. Интересно, что перчатку так никто и не поднял. Я имею в виду, что никто в Париже не осмелился оспаривать, что мое учение отвечало фрейдовскому. Вот что я по поводу современного положения дел в Школе могу сказать.

      Есть множество людей, которые не находят в принадлежности к Международной ассоциации особых преимуществ. Я знаю немало таких, чьей ноги не бывает на их конгрессах и кто питает к подобным мероприятиям явную неприязнь. Ясно одно – те, кто в том или ином виде приобщился к моему учению, даже примыкая к другой группе, поскольку многие, по чисто карьерным соображениям, юридически от меня откололись, чувствуют себя, по собственным их признаниям, не в своей тарелке в атмосфере Международной ассоциации, где все построено на гипотезах, принципах, а, точнее сказать, предрассудках, то есть на некоторых фундаментальных положениях, которые никем никогда не оспариваются.

      Вещи, которые они слышат на конгрессах Ассоциации, смущают тех, кто фактически уже строит свою работу на мною провозглашенных принципах. Относительно этих последних нелишне будет заметить, что конструкция, которую я возвожу постепенно вот уже восемнадцать лет, держится прочно – а это о чем-то да говорит. И созидательная работа продолжается, какой бы абстрактной она порою вам ни казалась – впрочем, все зависит здесь от того, каким слухом вы умеете