Знахарь. Марина Александрова

Диану, в Ближнем происходило вот что.

      Алексей, не смирившись с совместным проживанием с Дмитрием, переселился в хижину Филиппа, но работать продолжал с ним.

      – Мы должны набраться опыта и только потом действовать самостоятельно, – говорил он Олегу, когда тот предложил отделиться от него.

      – Я не хочу даже находиться рядом с ним! Слушать его страшные разговоры о мучениях больных, смотреть, с каким презрением он относится к ним! Алексей, ведь и к нам скоро начнут так же относиться, как к нему! Он просто сатана в обличье человека!

      – Я тоже так думаю, но также знаю, что мы еще недостаточно сильны и разумны для самостоятельного лечения!

      Олег поднялся и, пройдя по комнате, сказал:

      – Ты поступай как хочешь, а я уезжаю! Я лучше буду учиться в городе, чем здесь, рядом с этим безумцем!

      – Тогда я тоже! Это хорошая мысль, – сказал Алексей. Он и не подозревал, что Дмитрий наметил его своей следующей жертвой, но не последней…

      Первой жертвой была Настя. Та самая Настя-Одуванчик, которую Филипп вылечил от простуды. Настя была больным ребенком с самого рождения, и потому любая самая маленькая простуда могла привести ее к смерти.

      Дмитрий, будучи врачом от Бога, сразу заметил это, и решил воспользоваться выпавшей удачей, тем более, что приближался срок.

      Трава белладонны, настоянная на аммиаке, быстро умертвила девочку, после чего он с помощью своих людей, отправил ее тело в Новгород, где находилась их главная лаборатория. В тот же день он поджег сарай Петровых и сказал матери, что видел, как в сарай вбежала девочка за своим котенком и, вероятно, погибла там.

      Через две недели из Новгородского общества пришла весть, что Дмитрий восстановлен в своем сане.

      Еще через какое-то время он занес заразу Павлу Полозу, дяде Филиппа. Вспомнив о старой обиде на Филиппа, он даже обрадовался, что следующей жертвой оказался родственник его врага.

      «Я и не ожидал здесь таких быстрых результатов, – писал он Чернопятову. – Но условия, в которых живут эти люди, позволяют не затягивать с выбором очередной жертвы, и потому я решил остаться здесь еще на некоторое время. Надеюсь, мой труд будет оценен общиной».

      Павел уже не мог ходить. Зараза распространилась до колена, нога раздулась до невероятных размеров.

      – Надо резать, – сказал Дмитрий после очередного осмотра, зная, что Павел не согласится на это.

      – Господи! – заплакала Глаша. – Где же наш Филипп? Уж он-то наверняка мог бы вылечить!

      Дмитрий скрипнул зубами, но не показал вида, насколько ее слова уязвили его самолюбие.

      – Его нет, и благодарите Бога, что есть вообще кто-то в этой глуши! – сказал он и, резко поднявшись, вышел из дому.

      Олег и Алексей учились в Новгороде и жили у Ольги с Максимом. Глаша не хотела писать сыну о болезни отца, зная, как тот расстроится, тем более, что он не сможет помочь, а Ольга была беременна, и матери не хотелось расстраивать дочь.

      Чернопятов написал, что им нужна нога человека, который заболел газовой