Вершитель судеб. Марина Александрова

с Орловым в Петергоф отправился и Игорь, дабы собрать полки и предупредить Разумовского о предстоящем.

      Как-только Алексей предупредил Екатерину и она вместе со своими фрейлинами в спешности выехала в Измайловский полк, там ее уже ожидали подготовленные солдаты и Игорь вместе с ними присягнул ей в верности, целуя ей руки, платье.

      – А теперь в Семеновский полк, – предупредил Разумовского Игорь, – там тоже ждут великую Екатерину, дабы присягнуть ей в верности.

      День выдался жаркий и солнце пекло нещадно. Игорь, скрываясь от палящих лучей солнца, заметил в толпе двух полков, двигающихся в Казанский собор для возглашения Екатерины самодержавной императрицей, молодого и серьезного унтер-офицера, который внимательно разглядывал Игоря.

      «Неужель прознал?» – с тревогой подумал Игорь. Если честно, то уже ему хотелось, чтобы кто-то его все же узнал, но он боялся. Чего? Он сам не мог понять. И потому решил быть с этим унтер-офицером осторожней.

      Екатерина двигалась во главе двух полков и толпы народа. Все смешалось и тот неизвестный, заинтересовавшийся Игорем и, заинтересовавший его самого, куда-то исчез. Напрасно Игорь выглядывал его в этой безумной и радостной толпе.

      Дальше к движению их примкнули конногвардейцы и преображенцы с некоторыми армейскими частями и числом свыше четырнадцати тысяч окружили дворец, восторженно приветствуя императрицу, обходившую полки.

      Без возражений и колебаний ей присягали и должностные лица и простолюдины, все кто попал во дворец. Игорь смотрел и изумлялся. Эта фейерия напоминала сказочную картину: будто какой-то невидимый бог помогал Екатерине и простым людям осознать всю значимость производимого действа. Никаких возражений, все согласно и все ладно.

      Людей подкупил и ее наряд, еще выдуманный Петром I. Она верхом, в гвардейском мундире старого петровского покроя и в шляпе, украшенной зеленой веткой с распущенными длинными волосами, рядом с княгиней Дашковой, которая поставила целью заманить Игоря в свои сети, двинулись в Петергоф.

      Был вечер 28 июня. Из Ораниенбаума в Петергоф должен был прибыть император для завтрака в Монплезире. Но там он никого не застал.

      Ему доложили, что Екатерина утром тайком отправилась в Петербург. Все были в недоумении и растерянности.

      – Я сию же минуту отправлюсь в Петербург и попрошу императрицу вернуться, усовестив ее в своих действиях! – сказал Воронцов. Уехал и не вернулся.

      Утром 29 июня Екатерина со своими поданными заняла Петергоф и Петр подписал клятвенный акт отречения от престола.

      – Представьте, друзья мои! – торжественно говорил Никита Панин своим сослуживцам и гвардейцам-друзьям, – я вхожу во дворец и тут наш величавый вседержатель кинулся целовать мне руки, прося моего ходатайства! Я уж подумывал, что бывший царь проявляет характер и хочет силою отнять трон у жены своей! Знаете, я даже в душе загордился, но оказалось! Ха-ха!

      Он сделал минутную паузу, так полюбившийся ему прием, и выждав