Око за око. Марина Александрова

что у тебя получится, – сказал Данило. – Сперва я тебя нагоню, а потом ты меня попробуй.

      Но, заметив какое-то непонятное выражение на лице Ярослава, добавил:

      – Кони у нас с тобой одинаково лихие, но если хочешь, возьми моего.

      Несмотря на то что в Угличе никто из сверстников Ярослава не владел лучше конем, чем младший из трех братьев Евсеевых, Данило с легкостью его нагнал. Но когда казаки поменялись местами, Ярослав так и не мог повторить то, что только что проделал Наливайко. Оба всадника отмахали, наверное, не одну версту, но Евсеев так и не приблизился к убегавшему, и тогда Ярослав решился на отчаянный шаг.

      Видя, что Данило поворачивает, Ярыш решил пуститься ему наперерез, но Наливайко, прекрасно зная, что тропинка ведет к реке, свернул настолько резко, что не ожидавший этого Ярослав, не успев ни повернуть, ни затормозить, со всего маху полетел с разгоряченного коня…

      Как же было обидно Ярославу, когда, чуть не убившись, нацепляв на волосы не то тину, не то еще какую-то зеленую речную пакость, под раскатистый хохот Данилы поднимался Евсеев из береговой грязи, словно водяной, а рядом с ним, в воде, поднимая тучи брызг, барахтался его не более удачливый конь…

      – Ну что я тебе говорил? – так и не придя в себя, смеялся Данило. – Коня развернуть, и то не можешь, а еще рассказываешь, что не пешком из Углича добирался.

      Ярослав, скрепя сердце, промолчал, на горьком опыте убедившись, что стоит сказать хоть одно неосторожное слово, как за него придется поплатиться. Отмывшись, Ярослав в полном молчании уселся на коня, и так ничего и не ответив Даниле, ждал его дальнейших указаний.

      Данило, от души повеселившись, заметил, что Ярослав, несмотря на то что был цел и невредим, стал мрачен, как туча.

      – Да ладно тебе, Ярослав, – легонько стеганув коня, сказал Наливайко. – Думаешь, ты один вот так здесь искупался?

      Ярослав, по-прежнему ничего не отвечая, так же легонько стеганул коня и, сделав вид, будто ничего не произошло, чуть позади Наливайко направился к становищу.

      Когда мокрый Ярослав и веселый Данило почти приехали, Наливайко еще раз обратился к своему подчиненному:

      – Прекращай дуться, теперь ты настоящий казак.

      – Выходит, ты меня в казаки крестил? – не удержавшись, все-таки поддел Ярослав своего обидчика.

      – Вроде того, – рассмеялся Наливайко. И, спохватившись, сам себе уже добавил, – а я, выходит, твой крестный…

      Глава 7

      С «крещением» Евсеева в казаки постоянные подшучивания и придирки отнюдь не закончились, напротив, все прелести казацкой жизни для Ярослава только начинались. Чего только не вытворяли казаки, как только не издевались над новичком…

      Ярыш поначалу принимал все очень близко к сердцу, обижался, с не меньшей язвительностью отвечал на все колкости казаков, пытался тоже делать им пакости, но никогда не опускался до того, чтобы жаловаться Герасиму, даже когда шутки были далеко не безобидными. Раз уж Ярослав что решил, значит, пути назад уже нет, потому, собрав всю свою волю, он