Как выжить среди принцесс. Шимун Врочек

Или «Пробуждение вулкана»?

      Ответ жены:

      – Возьми, который дешевле.

      Занавес.

      Женщины! Как с вами говорить о вопросах мирозданья?

      28. Философ и балбес

      – Злата, почему цветы черные?

      – Просто это жизнь.

      Я озадаченно рассматриваю рисунки дочери. Злате нравится рисовать акварельными красками, но выбор цветовой гаммы меня поразил.

      – Злата, но почему солнце-то черное?!

      – Папа, это просто жизнь! Ну как ты не понимаешь?

      У меня перед глазами мелькает: «Признаки депрессии… любимый цвет черный… задавленное «я»… ребенок ищет выход… не находит…» В ушах звучит сочувственный голос психолога: «Это ваша девочка нарисовала? Мнэ-э. Понятно-понятно. Будем работать».

      – Э-э… Объясни.

      – Просто есть разные солнцы. Есть синее, и желтое, и красное. А это черное.

      До папы начинает доходить. Меня озаряет. Речь, оказывается, шла о том, что мир вокруг разнообразен и удивителен. А вовсе не о том, что он мрачен.

      – И цветы тоже? Вокруг нас растут желтые и красные, а где-то далеко-далеко, на другой планете есть черные?

      Злата смотрит на меня снисходительно. Во взгляде читается: «Он, конечно, балбес. Но он мой балбес».

      – Да!

      29. Как поссорились Злата Дмитриевна и Ульяна Батьковна

      – Я с Ульяной больше не дружу, – поделилась Злата, вернувшись из детского сада.

      – Что? Почему?

      – Она сказала, что это ее туалет. А туалет общий!

      Вообще-то, «Ульяночка» и «Сонечка» – лучшие и стародавние Златины подружки. А тут целую половину потеряли. Конечно, я удивлен.

      – Так, – говорю. – А теперь подробней.

      – Я захотела писать. Побежала в туалет, а там Ульяна. Она говорит: не ходи сюда писать, это мой унитаз. А он общий! Я говорю: это общий унитаз. А Ульяна говорит: нет, это мой. А я же хочу писать!

      – Больше мы с Ульяной не дружим, – заключает Злата. – И никогда-никогда не помиримся!

      – Из-за туалета? Правда?

      – Да!

      И заканчивает грустно:

      – Вот так мы с Ульяной поссорились.

      Территориальные претензии сопредельных государств. Отдайте наши Фолкленды, сволочи.

      – Теперь я дружу только с Вероникой, – говорит Злата мстительно.

      – А как же Сонечка?

      «Куда это делась наша вторая дружеская половинка?»

      – А Соня болеет.

      Правда, сегодня с утра, собираясь в садик, Злата сменила гнев на милость.

      – Помиришься с Ульяной? – спрашиваю.

      – Нет! Никогда-преникогда не помирюсь! – заявляет дочь гордо, потом вдруг смеется: – Ладно-ладно. Я помирюсь с Ульяной. Скажу ей: давай играть. И с Вероникой буду играть… и даже… – понижает голос, многозначительно: – И даже с Ромой буду.

      Занавес. Всеобщий мир и жевачка. Даже мужскую половину человечества за что-то простили. Наверняка этот Рома даже не знал, что в чем-то виноват. Лопух. Ну, тем лучше. Меньше знаешь – лучше спишь. Я вообще за мир.

      30. Моцарт и компания

      Василиса