Атмосфера. Марина Евгеньевна Павлова

в приграничных областях Южного Урала. Крупные грубо отесанные панели камня, скрепленные согласно городской легенде яичными белками и хранящие на своих неровно выпуклых боках пыль столетий, дряхлыми, однако не казались. Наоборот, от дома исходило ощущение нерушимости и матерой уверенности в победе над временем и любыми ненастьями.

      Видал я, мол, и ваши грозы и ваши снега и жаркое солнце, и разницу температур – туда же. Нет, ребята, чтобы меня разрушить вам чего посильней природных явлений придумать придется. А эти ваши сезонные катаклизмы – так, ерунда, баловство одно.

      Дом взирал свысока на расположенный на соседней улице, коптящий в его сторону заводик, дым из заводской трубы которого стеснительно обтекал каменный фасад и торопливо улетал прочь. На покатой крыше дома еще сохранились остатки неопределенного цвета антикварной черепицы, а огромные окна, давно лишившиеся не только стекол, но и рам располагались высоко, под самыми потолками и равнодушно взирали на город в один и тот же однажды обозначенный объем пространства.

      А городок в лучшие свои времена разрастался в разные стороны, только не в сторону старинного дома. Однако дом вовсе не пользовался дурной славой. Никаких призраков здесь никогда не видели. За триста лет к дому так и не прилепилось ни одной приличной легенды. Никто из старожилов не мог назвать даже имени последнего хозяина этого выдающегося городского сооружения. К дому никогда не относились как к месту, в котором можно жить, ведь никому и в голову не приходило его купить, как не приходит в голову купить «Щукину» – глубокую запруду у протекающую по краю города реки Шустринки или ее омут – Белоомут за городской окраиной.

      Дом был данностью, таким же, как вековой дуб на городской площади Магазинов, или как луна, накладывающая сквозь его корявые ветви четкие темные тени на старый асфальт.

      Раньше, когда городок еще считался небольшим поселком – в нем принято было жить в бревенчатых одноэтажных избах, полускрытых в кустах сирени, но и сейчас когда поселок вырос и в нем поднялись кирпичные коттеджи, покупателей на старый дом по-прежнему не находилось. Хотя старики и улыбались ехидно – эти ваши новые коттеджики – тьфу, по сравнению со старинным особняком. так себе – коробки спичечные…

      И вот однажды в начале лета, которые здесь ничем одно от другого не отличались, потому что в этом тихом населенном пункте, нанесенным на карты Урала крохотной точкой и именем Коптев из году в год ровным счетом ничего не происходило, по городу прошел слух – на старинный дом нашелся покупатель!

      В единственной, выходящей по понедельникам городской газете на первой полосе располагалась небольшая заметка. Настоящим сообщаем нашим уважаемым читателям, что пятнадцатого июня 1999 года между городом «Коптев» и господином Крафтом С.В. была заключена сделка. Город продал г-ну Крафту С. особняк, находящийся по улице Вербная, дом под номером один за сумму за сумму сто двадцать тысяч условных единиц. Далее следовал фотографический снимок отдельного листа, прилагаемого к купчей. На той же гербовой городской бумаге широко раскинувшимися в длину и ширину буквами – самодеятельность сверхинициативного юриста городской администрации значилось: господин Крафт С.В. становится полноценным жителем города Коптев и обязуется следовать закону Российской Федерации, а также уставу Горожанина Коптева, по которому каждый гражданин добровольно обязуется… Без нумерации, через точку с запятой числилось несколько предложений, смысл которых сводился к следующему: новый горожанин обязывался быть всенепременно приличным человеком, то есть вести себя во время проживания в городе Коптев – хорошо.

      Журналист, один из трех, работающий в газете и готовивший эту статью, много конкретных слов и целых самостоятельных предложений имел сказать по поводу этой сделки, но по здравому размышлению, решил ограничиться информационным характером сообщения. Действительно, прежде чем высказывать свою точку зрения, формируя общественное мнение, желательно, представлять себе, хотя бы примерно, в какую сторону это дело налаживать. А то наформируешь в одну степь, а ветер в другую задует. У маленьких городков своя специфика, здесь люди живут близко. Тут, если на недальновидного журналиста опастятся, то одними смешками до болезни рассудка запросто доведут.

      Опять же сказать сейчас хорошо это, или плохо, что единственная имеющаяся в наличие достопримечательность (кроме церкви) оказалась в частных руках, да еще и не уроженца города… Стоп – сказал себе журналист – стоп…

      Зато новый хозяин дома в пример многим выглядел так, словно не испытывал ни разу в жизни никаких затруднений и даже сомнений…

      Господин Крафт бегло проглядел обе бумаги и тут же не торгуясь и не выказывая никаких возражений, а лишь весело улыбаясь, и буркнув «зэр гут», ее подмахнул. Действительно, почему бы и не подписаться, если имеешь достаточно средств, а также твердое намерение вести на новом месте жительства соответствующий идеально-бумажному образ жизни.

      По городу прошла первая информация о владельце с первыми словами – ратуйте, граждане! Теперь старинный особняк принадлежим чужаку – излишне самоуверенному, полному, если не толстому господину неопределенного возраста с седыми висками