Большое сердце маленького человека. «Писака» Ежова

ction>

      Это сборник моих стихов. Хотя я никогда не претендовала на звание поэта. Я писатель. Точнее «Писака». Так меня называет один мой друг. Проза для меня – это плодотворная и кропотливая работа.

      Стихи – это огоньки, которые зажигаются и освещают мой путь, когда мне темно. Если эти огоньки способны согреть кого-то помимо меня, я счастлива… Несказанно и безмерно.

      Эта книга посвящается тем, кого я люблю…

      С бесконечной Благодарностью Богу за то, что он дал мне почувствовать, что такое – Любить…

      Маяк-человек…

      Я не писатель…

      Куда мне…

      Просто конструктор слов.

      Старый, скрипучий маяк…

      Проектор для твоих снов..

      Открываю грудную клетку…

      Достаю свою лампу-сердце…

      Протираю, вставляю обратно

      И на ключ закрываю дверцу.

      Я – немая башня со светом…

      Руки мои – лучи.

      Убери ладони, открой глаза…

      В темноте никогда не кричи…

      Я буду стоять сто, двести…

      Захочешь, хоть триста лет.

      Я твой сигнальный огонь…

      Жизни твоей амулет.

      Если тьма случится повсюду…

      Если некому будет согреть.

      Вспомни… маяк – человек…

      Будет тебе гореть…

      Будет в тебе гореть…

      Лишь для тебя гореть…

      Харлей

      Я бы надела сейчас косуху…

      Завела бы свой старый Харлей…

      Крутила бы ручку с газом,

      Стараясь выжать насухо.

      И неслась, не боясь ни ветра…

      Ни встречных людей.

      Я спала бы, укрывшись брезентом.

      Разводила бы на ночь костры.

      И смотрела на звезды,

      Представляя, что между ними

      Огромные, кованые мосты…

      Я могла бы дарить тебе

      Скорость, ветер и небо…

      Я могла бы писать тебе

      Миллионом хвостатых комет.

      Жаль вот только, что у меня ни косухи…

      И ни Харлея… нет…

      Молевое пальто

      Я – размазня. Я – старое молевое пальто.

      Ты приходишь. Меня надеваешь.

      И говоришь, что я без тебя никто…

      Ты презрительно шепчешь:

      «Ну что за тоска? Что за вид?

      Дыры и те полиняли».

      А у меня в плечах, и где пуговицы болит…

      Я не люблю тебя в гневе.

      Ты страшен как ураган.

      Швыряешь меня и орешь:

      «Продам тебя, на хер, продам!»

      И вот я в ломбарде.

      Мне страшно. Я – молевое пальто.

      Меня не возьмут и не купят

      В ближайшие лет эдак сто…

      Вдруг рядом со мной говорят:

      «Мне это пальто заверните.

      И будьте поаккуратней.

      Смотрите, его не помните!»

      Я еду в пакете свернувшись.

      От страха подкладка дрожит…

      Сейчас распакуют, примерят,

      Увидят убогий мой вид…

      Вот дом. Достают из пакета

      Меня как ценный товар.

      И бережно так надевают,

      Как никто еще не надевал…

      Я вскрик восхищения слышу:

      «О Боже, какое пальто!

      Я в нем – дворянин, англичанин!

      Я – лорд… И не меньше того!»

      Тебя я носить буду редко.

      Почищу, повешу в свой шкаф.

      Ну, может быть только на праздник.

      Вместе с рубашкой в шелках.

      Кричу я: «Носите! Носите!

      Мне всё ведь еще невдомек…

      За все мои 30 лет

      Меня так никто не берег…»

      Просто текст…

      Я хотел бы тебя обнять,

      Но я просто текст…

      Тридцать три алфавитные буквы.

      С пробелами или без…

      Я тянусь к тебе всеми дефисами и тире,

      Через весь земной шар.

      Мегабайтами фраз во тьме.

      Ты прими меня, ты пойми – я конструктор слов.

      Я не знал ничего, кроме ямбовых этих оков.

      Да местами я вычурен, слишком криклив.

      Но едва я вижу тебя, я смущенно затих…

      Мой