Лавкрафт: Живой Ктулху. Лайон Спрэг де Камп

уже не был юношей, они и увлекали его меньше.

      Начиная с выпуска за 1 января 1916 года «Олл-Стори Уикли» начал публиковать произведение Виктора Руссо (псевдоним Виктора Руссо Эманьюэла), которое, возможно, повлияло на Лавкрафта. Это был роман «Демоны моря», о расе получеловеческих амфибий, которые выходят из моря, чтобы захватить Англию. Пока они живы, они полностью прозрачны, за исключением глазных яблок, то есть практически невидимы. Пучеглазые, чешуйчатые, с перепонками между пальцев любимцы Ктулху в поздних рассказах Лавкрафта происходят, быть может, из студенистого водного народца Руссо.

      Во время своего долгого оцепенения Лавкрафт не считал, что с ним плохо обращаются: «Моя семья восхитительна и добра, какой могла бы быть любая другая семья, – моя мать просто чудо предупредительности – но тем не менее меня не считают чем-то особенным: я неуклюж и неприятен». Он порицал себя за свои недостатки, ранние письма полны утверждений вроде: «У меня всегда было некоторое ощущение собственной непопулярности – я знаю, что я странный и очень скучный»[111].

      Читая заявления Лавкрафта о собственной бесполезности и негодности, необходимо помнить психиатрическую максиму: «Излишняя скромность суть эгоцентризм». Уинфилд Таунли Скотт писал о Лавкрафте как о «маменькином сынке» и «робком и эгоистичном юноше». Лавкрафт, несомненно, был застенчив, и мать действительно опекала его выше всякой меры, но вот «эгоистичный» вряд ли является верным описанием. Эгоцентричный и сосредоточенный на самом себе – да, но, выйдя из многолетнего транса, всегда добрый, любезный, щедрый, насколько мог себе позволить, и порицающий скорее себя, нежели других.

      Тем не менее, как и многие интроверты-интеллектуалы, он был настолько погружен в собственные мысли, что практически не знал, что думают другие. Он размышлял о себе и своих чувствах, об окружающей его среде, о мире и вселенной, об отвлеченных вопросах. Что до отдельных людей, Лавкрафт вовсе не считал их дурными, а просто не думал о них. Он сам определил это так: «Я всегда был невероятно чувствителен к общей видимой обстановке… и относительно равнодушен к людям».

      О человеке, столь отстраненном и безразличном к мирским делам, столь неспособном на практике адаптироваться к окружающей среде, говорят, что у него «шизоидная» личность (не путайте с формой безумия под названием шизофрения). Скорее всего, такой человек должен быть застенчивым, сверхчувствительным, вести затворнический образ жизни, избегать близких или соперничающих отношений с людьми и быть индивидуалистом до степени чудаковатости. Все это в полной мере соответствует Лавкрафту.

      Вот уже несколько десятилетий психологи и психиатры спорят, существует ли связь между шизоидной личностью, с одной стороны, и обладанием творческими способностями, как у ученых, изобретателей, художников, писателей и других интеллектуалов, с другой. Хотя вопрос до сих пор так и не решен, некоторые действительно уверены, что такая связь есть – люди с творческими

111

Письмо Г. Ф. Лавкрафта А. Галпину, 21 августа 1918 г.; 29 августа 1918 г.