Молочные зубы. Зои Стейдж

Нет, Сюзетта не возражала против шведских ласкательных прозвищ Алекса, но никогда не слышала, чтобы он называл ее по имени, порой забывая, что оно у нее вообще есть.

      – Я не знаю, кто такая Мари-Анн Дюфоссе. Откуда мне знать? Какое отношение это имеет к…

      Какое невинное, безупречное смущение, напрочь лишенное гнева и сочащееся заботой. Может, она сошла с ума?

      – Я погуглю. Не бери в голову. Ты опаздываешь. Мне надо позвонить в школу.

      – Если хочешь… я поеду с тобой! Не хочу, чтобы ты сидела одна, как…

      – Не волнуйся, я все выясню сама.

      Потом он сделал то, что она так любила: взял ее за плечи и упер свой лоб в ее. Сквозь аромат кофе пробивался запах зубной пасты, его тело излучало тепло. Так они стояли молча, и она жадно вдыхала его запах.

      – Прости, я совсем не хотела тебя расстраивать.

      – Сюзетта, мы сделаем то, что должны. Твое здоровье – тоже вопрос первостепенной важности, я не хочу, чтобы ты опять заболела…

      – Знаю, я принимаю лекарства, это помогает…

      – Но раньше мне никогда не приходилось видеть тебя такой расстроенной. Я мог бы больше работать из дома…

      – Ты совсем недавно просидел дома две недели и не можешь без конца опекать меня…

      – Но тебе тогда стало лучше?

      Одна лишь мысль о том, как сильно ей полегчало, заставила сердце, бешено бьющееся в груди, успокоиться. Две недели после операции стали для нее чем-то вроде отпуска. Алекс был рядом и во всем ей помогал, Ханна вела себя просто идеально.

      – Лучше, – признала она.

      – Я мог бы работать в офисе только полдня.

      – Не мог бы.

      – Мог бы. Поэтому не расстраивайся, если в школе скажут, что не примут Ханну сейчас. К осени мы обязательно ее куда-нибудь определим. И я буду чаще оставаться дома, договорились? Может, все изменится к лучшему, и ты, как раньше, время от времени будешь ездить в офис. Как думаешь, это поможет?

      – Может быть. Не знаю. Меня одолевает усталость. Все время.

      Она и раньше пыталась объяснить ему, что запасы энергии заканчиваются раньше, чем ей того хотелось бы. Он пытался, но так и не понял, как может себя чувствовать другой человек. Она сравнивала свою жизнь с жизнью окружающих, наблюдая за тем, как они работают, путешествуют, занимаются домашними делами, заботятся о близких, общаются с друзьями, и понимала, что это их совсем не утомляет. Сама же Сюзетта к четырем часам дня слишком уставала даже для того, чтобы пялиться в телевизор. Ни одна живая душа не понимала, что такое механическое занятие, как уборка, она любила в силу его бессмысленной целеустремленности.

      Ей несколько раз в день требовалось отключаться, подобно аккумулятору с обратной зарядкой, который заряжается, когда его выдергивают из сети. Это был характерный симптом болезни Крона, хотя гастроэнтерологи не придавали ему значения. Доктор Стефански предложил ей обсудить эту проблему с терапевтом. Сюзетте становилось легче, когда она принимала пищу и спала строго по графику. Порой небольшая утренняя зарядка способствовала приливу энергии. Однако со временем – когда из-за Ханны