Роковой выбор. Питер Джеймс

стойкое ощущение, что банкир заглядывает прямо ему в душу. Солгать было невозможно.

      – Я ищу объяснения вопросов бытия скорее в науке, чем в религии или мистицизме.

      – А ваша жена?

      – Она верующая христианка.

      – Она посещает церковь?

      – Да. Раньше ходила туда каждую неделю, сейчас реже.

      – Влияют ли разные взгляды на религию на ваш брак?

      – Нет. Еще в самом начале мы решили относиться друг к другу терпимо и теперь почти не обсуждаем вопросы веры.

      – Понятно. Простите за то, что затронул такую деликатную тему.

      Они умолкли и продолжили есть. Джон ждал от мистера Сароцини новых вопросов, но банкир сосредоточенно чистил второе яйцо. Джон не мог понять, разочаровал ли он его своим ответом и должен ли сейчас сказать что-либо, чтобы исправить положение. Вдруг мистер Сароцини произнес:

      – Еще раз прошу прощения за то, что затрагиваю деликатные темы, но скажите, пожалуйста, не повлияли ли ваши религиозные убеждения на ваше решение не иметь детей?

      Похоже, мистер Сароцини намеренно избегал разговора о деле, в то время как Джон стремился поскорее приступить к нему. «Диджитрак» вот-вот должен был заключить несколько крупных сделок, и Джон хотел, чтобы банкир узнал о них – ведь в ближайшие несколько лет значительно повысятся прибыли компании. Цифры в балансе будут выглядеть значительно лучше.

      – Нет, не повлияли. Сьюзен терпима в вопросах религии. У нас есть крестный сын, маленький мальчик, и мы очень рады этому. Религия не играет в нашей жизни большой роли.

      – А ваше решение не иметь детей, мистер Картер? Играет ли оно большую роль?

      Джон попытался уйти от вопроса, но мистер Сароцини был настойчив, и ему пришлось рассказать все о том, почему они со Сьюзен решили не иметь детей. Он почти доел палтуса к тому времени, как закончил.

      Мистер Сароцини, оторвавшись на секунду от вареной рыбы, которую он задумчиво поглощал, подытожил:

      – Значит, основной причиной послужило отношение к детям в вашей семье?

      – Да.

      – Вашей семье не хватало стабильности. Ваш отец пил. Он был водителем такси, затем парикмахером, затем купил магазинчик и прогорел. Он стал коммивояжером, но в один прекрасный момент все бросил и уехал на отдаленный шотландский остров пасти овец. Позже он вернулся домой опустившимся и озлобленным. Он считал, что ваше появление на свет разрушило его брак и отняло у него свободу.

      У Джона стоял комок в горле. Эта рана по-прежнему болела. Много лет он пытался забыть о ней, залечить ее, как-то даже попробовал психотерапию – ничего не помогало.

      – А потом он бросился под поезд в метро?

      Джону тогда было четырнадцать лет, и он учился в школе в Северном Лондоне. О самоубийстве его отца написали в местной газете. Школьники шептались и показывали пальцем. Когда он проходил мимо, все разговоры затихали. Если твой отец бросается под поезд, к тебе уже никогда не будут относиться по-прежнему. Какой бы червяк ни завелся у него в голове, все считают, что у тебя он живет тоже.

      «Держитесь подальше от Джона Картера: