Во времена Дира и Аскольда. Андрей Прохоренко

стал полномочным главой варяжской дружины. Именно не помощником воеводы или тысяцкого, а предводителем. А этот пост, по сути, приравнивался к титулу князя, тем более что князя уже шесть лет, как не было после смерти Бореня. Ситуация продолжала ухудшаться. Дир тогда предпринял активные действия. Он договорился о поддержке с предводителями варяжских дружин на Руси, сговорился с частью купечества, с хазарами, с ромеями через представителей высшего совета Византии, запугал часть конкурентов, а некоторых по его поручению убили. В общем, действовал Дир вполне по-византийски. Кровь и интриги его не смущали. Надо было припугнуть или расправиться – он делал это, оставляя моральные принципы для слабых людей. Все решала сила. Это утверждение Дир усвоил четко и не колебался там, где надо было проявить силу. У этого человека слова с делом редко расходились.

      Тем не менее, учитывая сложную ситуацию, Дир не действовал напролом. Это было чревато последствиями. Он прекрасно помнил, как закончил Бравлин и понимал, допусти он ошибку, вполне может статься так, что его голову преподнесут сегодняшние друзья его врагам. А врагов у Дира хватало. Очень многие родовитые киевляне, в том числе воеводы и тысяцкий, а также часть купечества была недовольна им. О хлебопашцах и ремесленниках я не говорю. В их среде поддержки князю не было. Поэтому Диру оставалось большей мерой надеяться на варягов и задабривать ту часть населения, которая могла его поддержать.

      Со жрецами Перуна Дир тоже поначалу не сошелся так, как те на то рассчитывали. Дир все больше тяготел к христианам. Советниками у него были, в том числе и ромеи, только не откровенные, а местные выходцы, поддерживающие тесные связи с византийским двором и тяготеющие к нему. Таких людей в Киеве становилось все больше среди знатного сословия.

      Сам Киев, как я уже говорил, в описываемые времена был многонациональным городом. На Подоле можно было услышать речь как ромеев и хазар, так варягов и поляков. Исконно полянскими и русскими были пригороды Киева, а также Подол с его ремесленными кварталами. Дир за годы четко изучил настроения жителей и, воспользовавшись случаем, четко разыграл партию для того, чтобы стать князем. При этом роль общих врагов киевлян сыграли, опять-таки, варяги, предводители которых якобы с молчаливого согласия Мишарты начали грабить народ, прикрываясь сбором положенной дани.

      Дир выступил перед киевлянами этаким защитником справедливости. Варяжское выступление части дружины было подавлено, а зачинщики им схвачены и посажены в погреб. Сцена была разыграна мастерски. Многие Диру поверили. К тому же Дир знал, что делать. Он на вече обещал понизить пошлины и прогнать ростовщиков-хазар. Также предводитель дружины выступил за то, чтобы собирать большой поход на Византию в следующем году.

      Опять-таки, общее недовольство ромеями и их политикой снова достигло опасной черты. Выход недовольству должен был быть. Не реагировать на это Дир, да и любой другой на его месте, не мог. А самый лучший способ завалить любое начинание