Христианство. Католичество. Реформация. архиепископ Йозеф Барон

то в нем церковные должности остались как бы старыми, т. е. «католическими», включая не только епископат, но и прелатуру, каноников и пр.

      Из всего уже сказанного нами видно, что осуществление Реформации порою казалось довольно противоречивым явлением: если ко многим вопросам и сегодня подходить не по Духу, а «по букве». Остается как бы неясным: по какому окончательному критерию действовали реформаторы? Дальнейшие преобразования – уже самого наследия Реформации – говорят сами по себе. Так, учение Цвингли получает более четкую систему у Кальвина. Немного позже мы можем говорить уже о «кальвинизме» как некой богословской системе[86]. По сравнению с лютеранством, следующим своим символическим книгам XVI века {«Книга Согласия»), кальвинизм не знает строго определенного, строго «обязательного» для всех времен текста или формулы.

      В этом смысле он оказался более жизнеспособным и гибким, сильнее повлиял на жизнь стран Европы, Англии, а также США. Если в начале кальвинизм был лишь некой богословской величиной, то вскоре, как показывает один из известных авторов, он повлиял и на социальную, политическую сферу западного и англо-американского общества[87].

      (4) В итоге, мы еще раз убедились в сложности нашей задачи – определить сущность и мотивы Реформации как особого движения. Тем не менее, само разнообразие церковных реформ, проводимых в Германии, Швейцарии и в других странах, дает нам возможность некоего сравнения. Оно окажется особенно полезным, если наши вопросы сопоставлять со Священным Писанием, христианской 15-ти вековой традицией, а также с многообразными формами человеческого бытия: религией, искусством, социальной, политической, экономической сферами и пр.

      Как мне кажется, было бы трудно, даже невозможно, определить суть Реформации без определения сути самого Христианства как религии. Иными словами: удачу или неудачу Реформации, во-первых, необходимо видеть с позиций Христианства как такового, а не с позиций культуры, экономики, политики и т. д. Дело в том, что все остальные сферы человеческого бытия, в той или иной стадии развития, существовали и до появления Христианства. К тому же, для нас всегда полезно задаваться вопросом о том, как Христианство повлияло на жизнь Запада еще до Реформации. Необходимо выяснить, чем попытки церковных реформ, проведенные еще в лоне католичества, отличаются от Реформации, предпринятой Лютером и другими личностями.

      Нельзя обойти и следующее: современные историки «первую» форму Реформации видят уже в вальденском и гуситском движении XIII–XV вв [88]. Это движение началось именно тогда, когда было осознано: духовно-политическое единство т. н. христианского Запада (как ни странно!) стало неким «препятствием» для свободной проповеди Евангелия. Таким образом, «первая» Реформация протестовала против «единства псевдо-религиозного мира», возникшего в результате объединения Христианства с государством еще в эпоху Константина

86

См. более подробно Мак-Грат. Богословская мысль Реформации. Введение. С. 19–21.

87

О кальвинизме, вообще о Христианстве и Реформации, см. Кайпер А. Христианское мировоззрение. Лекции по кальвинизму. – СПб., 2002. = Dr. Abraham Kuyper. „Lectures on Calvinism“. – William B. Eerdmans, 1931. Эта книга, написанная автором в конце XIX в., нисколько не утратила своей актуальности и сегодня.

88

Вальденское движение связано с именем от богатства отказавшегося лионского купца Пьера Вальдо (ум. скоро после 1205 г.). В XIII–XIV вв. это движение распространилось не только во Франции, но и в Италии, Германии, Швейцарии, Австрии, Венгрии и Чехии. Одна незначительная часть позже слилась с гуситами, другая осталась автономной (ок. 30 000). Она до сих пор сохранилась в северной Италии. Еще одна часть вальденцев после 1857 г. переселилась в Латинскую Америку; там она занималась евангелизацией. – Molnâr А. Waldenser // Taschenlexikon Religion und Theologie, hrg. von E. Fahlbusch. – Vandenhoeck & Ruprecht, 1971. Bd. 4. S. 244–246.