В когтях берсерка. Марика Макей

я наружу слова.

      Даже через сон я чувствовала, как меня потрясывает от дрожи. За все свои шестнадцать лет мне не доводилось видеть мёртвых. Хоть это всё происходило не на самом деле, я ощущала страх, будто причастна к убийству. И почему-то я знала, что оно обязательно состоится. Если уже не случилось непоправимого…

      Я сделала несколько шагов в сторону трупа, вступив на лужу тёмно-красной жидкости, растекающейся от тела. При жизни мужчина точно был высок и статен, и без того большой лоб из-за залысин казался непропорциональным, а по одежде можно было предположить, что этот человек, скорее всего, офисный планктон. Из груди убитого торчала чёрно-золотая рукоять, по всей видимости, кинжала.

      По моему лицу нескончаемым потоком лились жгучие слёзы, но ощущение того, что именно я убила беднягу, никак не покидало. Отчего так больно на сердце, раз я намеренно забрала его жизнь?

      На подгибающихся ногах я побрела вдоль помещения напоминающего кабинет, организованный в старом английском стиле, и безжизненно опустилась на кожаное кресло. Усталость и опустошённость валила с ног, голова, словно чугунная, запрокинулась назад, я встретилась взглядом с отражением в зеркальном потолке. Осмотрела себя, но с трудом узнала лицо в поверхности потолка: кожа посерела и будто стала прозрачной, уголки губ непривычно опущены вниз, а глаза… В них было столько боли, отчаяния и сожаления, что казалось, будто огонёк былого озорства никогда не коснётся их впредь. Стало страшно. Я никогда не испытывала ничего подобного.

      Ненависть, с которой я обратила взгляд к своему отражению на потолке, даже через сон прожгла душу. Я проснулась в холодном поту. Тело заледенело, хотя на улице стояла майская жара. Кости ломило непонятно от чего, как будто по мне прошёлся асфальтный каток. Серые, мышиные волосы скатались в мочалку. Скорее всего, я вертелась во сне, мучаясь от кошмара, потому и накатала колтунов.

      Нащупав на тумбе массивные очки в толстой красной оправе, я водрузила их на лицо и опустила босые ноги на пол. Из сердца не уходило чувство вины. Мрачная картина, которую я видела во сне, раз за разом всплывала в сознании. По затылку и спине пробежали мурашки, а над верхней губой выступила испарина. Разве могут ночные видения вызывать такие сильные чувства? Этот кошмар взбудоражил сознание, заставив оголиться нервные окончания в моей душе.

      Почему же мне приснился настолько странный сон?

      Глава 1.

             Прошло несколько недель после того кошмарного сна. В моей жизни ничего не изменилось, хуже засыпать я не стала, да и ужасы разного рода больше не снились, но гнетущее ощущение надвигающейся опасности никак не хотело покидать меня.

      Утро нового дня встречало приветливыми лучами солнца. Потянувшись, в желании размять кости, я взглянула на часы. Похоже, снова опаздывала в школу. Это в моём стиле!

      Зайдя в ванную, я наскоро умылась, причесала свою русую копну и по обычаю забрала волосы в хвост. Быстро выпив обжигающий кофе и запихнув в рот пару блинов, я побежала на школьный автобус, уже безбожно опаздывая. Папа как-то предлагал подвозить меня на машине, но после нескольких отказов перестал это делать. Мне было намного интереснее ехать в школу со сверстниками, тем более Иса была такого же мнения, в автобусе мы сидели вместе.

      Исабель – моя одноклассница, настоящая тусовщица и заводила. Совершенно не понимаю, почему она стала моей подругой, ведь мы абсолютно непохожи. Но я подозреваю, что причиной начала нашей дружбы стал случай, когда я отделала одного приставучего мальчугана, который ни в какую не хотел принимать отказа Исы и перешёл некоторые границы. Хотел перейти… но я вовремя оказалась рядом и доказала ему и попутно всему классу, что не зря занималась единоборствами с семи лет. С тех пор мы с Исой всегда сидели за одной партой, и я надеюсь, что теперь, она называет меня другом не только потому, что я превратилась в её персонального защитника.

            Добежав до остановки и поняв по быстро удаляющемуся, жёлтому заду, что автобус всё-таки уехал без меня, я сломя голову кинулась вдогонку. Пробежав несколько сотен метров, я остановилась, скрючившись в три погибели, и стала жадно глотать ртом прохладный утренний воздух. Я бы ещё долго называла водителя автобуса различными словами, не нуждающимися в упоминании, но услышала автомобильный гудок и бархатный голос, который дрожью прошёлся по телу.

            Александер Уллсон сидел в своей спортивной тачке с откидным верхом и с любопытством рассматривал меня. Его чёрные волнистые волосы, доставшиеся от отца-француза и тёмно-карие, немного раскосые глаза, указывающие на японские корни, сводили меня с ума вот уже два года. Мне, как и всем девочкам в нашем классе, нравился самый популярный парень в школе. Хоть я и считала себя личностью самодостаточной, не разделяющей приземлённых интересов касаемо шмоток, косметики и даже парней, всё равно не могла устоять перед шармом Александера. Возможно, популярные парни и становятся популярными, если могут своей харизмой сражать наповал.

      – Ты за автобусом что ли бежала? Ну и видок!

            Парень ухмыльнулся и поранил моё влюблённое сердце безупречной улыбкой. Щёки налились краской, а на лбу выступил