Сеятели. Владимир Леонидович Шорохов

ориентироваться в окружающей среде, хранить и использовать врожденные инстинкты. Это библиотека, которая хранит множество книг с информацией. Но где эта информация хранится и главное, что заставляет человека думать? Если мозг – это биологический компьютер, то можно ли его воссоздать? А если да, то можно ли запустить процесс, чтобы искусственный мозг мог мыслить как человек?

      Не на все можно ответить однозначно. Мозг – самый сложный орган в теле человека, именно там хранится память, именно там рождаются мысли. Сборник рассказов «Проект Амброзия» показывает, как с учетом новых технологий поэтапно изменяется человек. Многое уже применяется сейчас, над многим ведутся эксперименты. Мозг, память, мысль, сознание: вот что ведет ученых к созданию искусственных кластеров Айн и активации разума Гуру.

      Серия рассказов «Проект Амброзия» показывает возможный сценарий развития человечества. Клонирование памяти, ее активация и осознание как личности дает возможность начать космические путешествия, ведь теперь человек становится бессмертным.

      Каждый новый рассказ, это продолжение предыдущей истории.

      Боль

      Когда одна дверь закрывается, открывается другая. А мы часто с таким жадным вниманием смотрим на закрывающуюся дверь, что совсем не замечаем открывающуюся…

      Александр Белл

      Кажется, Светлана запомнила на всю жизнь этот странный писк рвущегося металла. Не было скрежета, только глухой удар, который сразу затих, а после все изменилось. Вчера выпал снег, и он сразу начал таять, а вечером ударили морозы. Она шла осторожно, ступала неуверенно, боялась поскользнуться, да еще эта сумка с отчетами вечно норовила утянуть ее в сторону. Светлана уже подошла к перекрестку, когда… нет, не услышала, а только краем глаза заметила в витрине, как что-то огромное мчится, перепрыгнуло через бордюр и врезалось в столб ограждения. Ее инстинкт выживания не подвел. Тело как на пружине резко выпрямилось и отскочило в сторону. Чего испугалась, ведь авария произошла на другой стороне улицы, и вот теперь она лежала на грязном льду и думала о своей потерянной сумке.

      Падение было неудачным: сдвиг позвонков, боль в спине и это странное состояние, когда твои ноги тебя не слушаются. А после – месяцы на больничной койке, нельзя встать, сесть. Ты лежишь и пялишься в этот разноцветный потолок. Его специально разрисовали для таких больных как Светлана. Десятки операций. Хирурги буквально по крупинкам собирали рассыпавшийся позвонок, и эта изнуряющая боль. С ней она засыпала, с ней и просыпалась. Говорят, боль – это источник жизни, он защищает тебя, сообщает о повреждениях в теле, но сейчас Светлана уже не могла ни на что смотреть, она ждала, когда придет медсестра и поставит очередной обезболивающий укол.

      – Ну, вот и отлично, прекрасно, прекрасно, – с широкой улыбкой говорила Галина Николаевна, ее лечащий врач. – Еще немного и начнем ходить.

      Она уже сама мечтала, только боялась об этом думать, а вдруг уже не получится. Сейчас Светлана чувствовала ноги, сгибала их в коленях и шевелила пальцами. И все же было страшно. Месяцы бездействия сказались, теперь ей надо начинать все с самого начала, опять учиться ходить. Каково это – сделать первый шаг? Сидела на кровати, поясница ныла. То вдруг все пропадало, боль растворялась, и тогда Светлана, блаженно улыбаясь, смотрела в пол.

      – Не спешим, держимся, я подстрахую, вот так, так… – Медбрат потянул за лямку, что уходила к роликам в потолке и уже оттуда спускались к специальному корсету Светланы. – Все будет хорошо, держимся за поручни и тело чуточку вперед.

      Она смотрела на свои болтающиеся ноги, которые не знали, что им делать. Медсестра помогла поставить ступни на теплый пол. Светлана верила, что будет бегать и даже танцевать, вот только надо опять научиться ходить. Шаг за шагом, неделя за неделей, она повторяла одно и то же.

      Через месяц ее выписали. Как Светлана радовалась, что может уже не лежать как калека, у нее опять вся жизнь впереди. Уже глубокая осень, изредка идет снег, снова зима, а там и Новый год, праздник детства. От этих мыслей ей становилось приятно, даже радостно.

      Максим подсаживался поближе и начинал массировать ее худые ноги. Она вышла замуж всего пару лет назад, даже не успела родить. Чуть попозже, обязательно. Он заглядывал ей в глаза и старался поцеловать в губы, Светлана отвечала, но как-то холодно. Не то воспоминания о боли не давали покоя, не то странное чувство, а зачем все это?

      Галина Николаевна захлопала в ладоши, когда Светлана самостоятельно зашла к ней в кабинет.

      – Милочка, вот это да! – ее глаза по-детски горели. Если бы все доктора были такими, то одной улыбкой можно лечить.

      Несмотря на то, что операции прошли успешно, боль не отпускала. Она могла появиться внезапно, и тогда ее тело мгновенно замирало как парализованное, она только и могла моргать глазами. Светлана часами плакала, успокаивала себя, что это временно, а Макс все пытался ее поцеловать.

      Шли месяцы, но боль не отпускала, она преследовала, шла по пятам, то отходила чуть в сторону, но стоит расслабиться, как она тут как тут. И опять Светлана плакала,