Белое знахарство Сибири. Наталья Степанова

отец. В ту зиму ему уже шестой годок пошел.

      Лютые были времена. На пропитание не хватало. Даже семьи, в которых мужики здоровые были, бедствовали. А тут одна девчонка. Одна против всего мира. Характер у бабушки был золотой, поэтому соседи ее подкармливали, не давали пропасть. А она за это то дома их убирала, то деток нянчила.

      В ту зиму горе случилось – сыночек ее заболел сильно. За считаные дни слег – вроде бы с обычной простуды началось все, а в итоге он большую часть дня лежал в забытьи, синенький весь, как утопленник. Еле дышал. Несколько раз бабушка даже среди ночи голосить принималась, пугая соседей, – ей показалось, что ребеночек уже не дышит. В мирное сытое время выходили бы такого без проблем, но в те годы мальчишка был обречен. Все это понимали, от бабушки глаза прятали. Счет на дни шел. Мальчик не ел ничего, да и нечего было дать ему. Ни молока не было, ни яичка лишнего. Бабушка разжимала посиневшие губы сына и вливала ему в рот густой картофельный отвар.

      И вот кто-то пожалел ее и сказал, что в деревню неподалеку переехала после войны странная женщина, которая может лечить словами. Идти до той деревни было километров пятнадцать – летом расстояние кажется коротким, но попробуй дойди по сугробам, в лютый сибирский мороз!

      Но у бабушки одна была мечта – чтобы сыночек окреп. Она надела все самое теплое, что у нее только было, и отправилась в путь. С одеждой у нее были большие проблемы – на ногах она носила простые лапти, перевязанные тряпками. Идти в лаптях по сугробам было так трудно, что бабушка вскоре перестала свои ноги ощущать.

      Сыночек ее, несмотря на свои почти шесть лет, был совсем маленьким и хрупким, да и не смог бы он сам идти. Бабушка его какими-то тряпками к своему телу привязала. Так и шли.

      К нужному дому уже заполночь добрались. Бабушка так замерзла, что губы отказывались ее слушаться. Дверь ей открыла мрачная женщина средних лет, прямая как трость. У нее были черные, как у цыганки, волосы с красивой, благородной проседью и странный наряд – совершенно неуместное для деревни и для голодного года платье из почти нового пан-бархата. Бабушка даже онемела, когда на нее посмотрела.

      Женщина встретила незваных гостей без радости, но и не прогнала. Бабушке налила чаю и угостила домашним мягким хлебом из печи. Бабушка говорила, что это был обычный хлеб из серой муки плохого качества, однако в тот день ей показалось, что ничего вкуснее она в жизни не пробовала.

      Мальчика, который не подавал никаких признаков жизни, знахарка на стол положила. Что-то пошептала над его иссохшим телом, а потом влила ему в рот воды из глиняной кружки. Такую щедрую порцию воды, что ребенок едва не захлебнулся.

      Очень странно, но на этом сеанс лечения закончился. Знахарка позволила бабушке остаться до утра, постелила ей на печи. Каково же было бабушкино изумление, когда утром она проснулась от веселого смеха собственного сына!

      Она не могла поверить своим глазам!

      Мальчик, который еще накануне лежал трупиком, теперь улыбался, самостоятельно разгуливал по дому и даже поддерживал разговор.