Лавандовый зонтик. Ольга Викторовна Баловнева

илась для нее в острог. Пройдя в светлую гостиную, она бросила быстрый взгляд на свое отражение в огромном зеркале и тут же с отвращением отвернулась. Она казалась себе жутко непривлекательной, лишенной всякого изящества, практически бесцветной. Как будто чья-то невидимая рука стерла ее, оставив лишь невзрачную бледную тень.

      Женщина с Потерянным Именем прилегла на диван, опустила усталый взгляд на свои руки, испещренные царапинами и порезами, и тяжело задумалась. Она больше не хочет жить. Эта мысль не покидает ее уже несколько месяцев. В первый раз она пришла ей в голову, когда та нечаянно порезала руку канцелярским ножом. Она почувствовала резкую боль и увидела, как с ее пальца тонкой струйкой кровь стекает на ладонь, окрашивая бледную кожу в алый цвет. Она надавила на рану. Боль усилилась, вытекло еще больше крови. Женщина заворожено смотрела на свою окровавленную руку, палец пульсировал, а она все продолжала давить, пока не заметила обращенный на нее непонимающий взгляд своей сослуживицы. Тогда она выдавила из себя полувиноватую улыбку и вышла из кабинета обработать порез. Ей были непонятны ее порывы, однако через пару недель она вновь непреднамеренно нанесла себе увечья, когда готовила на кухне. И снова она из совершенно нового, неведомого ей чувства заставила себя надавить на рану, причинить себе боль, смотреть, как кровь медленно вытекает и капает на пол. Наконец, женщина поняла: это приносит ей успокоение, помогает заглушить страдания внутри. Какое удовольствие выпустить муку через другую муку! Конечно, у нее редко получалось проводить такие акты самоповреждения, все-таки она не могла побороть в себе страх пораниться (как бы абсурдно это ни звучало). Однако, когда ей все же выпадала «удача» неаккуратно обращаться с острыми предметами на работе или дома, она с упоением, в тайне ото всех, превращала свои руки в кровавое месиво. А иной раз Эта Женщина специально дразнила соседскую кошку, чтобы та расцарапала ей руку. Если раны начинали заживать, она вновь раздирала их ногтями, ведь без этой боли она не сможет выносить ту каторгу, что по ошибке назвали ее жизнью.

      Так и в тот день, измученно вздыхая, Женщина с Потерянным Именем ковыряла один из недавних порезов и думала:

      «Нет, так больше быть не может. Эта… терапия… хоть и имеет эффект, но проблемы не решает. Я должна это прекратить. Если так будет и дальше, мой разум умрет, и останется лишь тело, которое способно лишь копировать и подражать. В котором не будет совершенно ничего своего. Которое будет вынуждено скитаться по свету, проживая день за днем в однообразном ритме, что доставляет лишь скуку и печаль. И я стану подобной тем унылым, ограниченным людям, что меня окружают. Для них эта рутина стала единственным спасением от разочарований и ненависти к своему существованию. Взять хотя бы эту чудную, вечно чем-то обеспокоенную соседку из соседней квартиры. Что-то вечно бубнит себе под носом, все собирается взяться за новое, начать другую жизнь, но на деле ее голова давно забита одними лишь детьми да сплетнями. А поделиться ими она может лишь с гадкой подружкой, которую хоть и ненавидит, но отказаться от общения с ней не может, ведь это единственный человек, кто слушает ее болтовню с нескрываемым интересом. Да и что с нее взять? Понятное дело – большие мечты, большие надежды, а жизнь… а жизнь, о которой она так грезит, может быть только в ее фантазии. А все почему? Кто знает… Но, скорее всего, всему виной неудачный брак, где всем плохо, но что-то менять уже слишком поздно. Так и живут: без жизни, без радости, одними лишь мечтами.

      И неужели я стану такой же? Неужели, если не прекращу эту муку, мое существование станет подобным?.. Нет. Все будет еще хуже. Ее умерщвление началось, вероятно, еще в раннем детстве. Мне же повезло сохранить ясность ума и поддерживать огонь жизни до этих дней, причем почти без потерь. Ей удалось уйти незаметно, без боли, без отчаяния, не чувствуя разочарования и тоски, что терзают меня… Что же со мной будет?..»

      Рана, что она ковыряла, оказалась глубокой, и теперь кровь мощным потоком сочилась по руке, стекала на молочно-белую блузку, окрашивая ее в чарующий багровый цвет. Женщина с Потерянным Именем заметила, как сильно кровоточит ее вновь вскрывшийся порез. Тогда она встала и проследовала на кухню, столь же идеальную, как и все в ненавистной ей квартире, достала сверкающий чистотой бокал с тонкими хрустальными стенками и направила в него «ручеек». Пока кровь стекала, она осмотрела себя и пол, на котором алела проложенная ею дорожка капель.

      «Что же со мной будет? – задумчиво пробормотала она. – Что же со мной будет? Каких ужасов ждать мне? Полагаю, мучительного и долгого падения в пучину отчаяния, из которой, в конце концов, я выберусь убогим человеком, которому интересно то, что должно быть интересно, который делает то, что ему следует делать, и думает лишь о том, что бы приготовить на завтрак, обед, ужин или с кем бы еще обсудить какую-нибудь обыденность. А, впрочем, может, это даже и к лучшему… Я уже и сама не знаю, – она оторвалась от своих размышлений и залюбовалась на кровь в бокале. Она стекала по стенкам, переливаясь на свету разными оттенками красного. Женщина с Потерянным Именем не могла оторвать глаз и неожиданно заговорила:

      – О, багровая вода из тела человека! Как ты загадочно прекрасна, и сколько в тебе жизни,