Попытка возврата: Попытка возврата. Всё зависит от нас. По эту сторону фронта. Основная миссия. Владислав Конюшевский

где он был в увольнении, люди о войне в основном и не слышали. Говорил, что их кока-кола – это типа нашего лимонада, только слишком сладкая, а вот американки, мордально, очень даже ничего. Видел негров, которые вовсе не выглядели угнетенными, а работали наравне со всеми в порту. Тут я даже несколько удивился. С ума сойти, оказывается негры в середине ХХ века еще и работали, а не сидели поголовно на пособии, как это происходило в конце того же века! Потом пошли обычные байки о похождениях за границей. Рассказывал, как они с солдатами из частей сопровождения грузов скорефанились. Говорил смешно, с прибаутками. Тут я на секунду перестал жевать, потому что услышал:

      – А сержант их в таком открытом квадратном вездеходе сидел. Так он взял с сиденья маленькую рацию, вот не соврать, чуть больше телефонной трубки и сказал, чтобы еще пять упаковок привезли.

      Мореманы опять заржали, а я даже жевать перестал. На секунду подумалось, что америкос по сотовому говорил. Причем ведь сначала даже внимания не обратил на упоминание о телефоне. Секундой позже дошло – какая на фиг сотка?! А потом я чуть и не подавился. Рация! Как там ее, уоки-токи? Нет, они позже пошли. А эта вроде как называлась «хенди-токи». Во всех штатовских фильмах про войну обязательно присутствует эта труба, похожая на накачанную стероидами телефонную трубку. И радиус действия у нее солидный. Километров на десять точно берет. Блин! По такой вот рации в каждую роту хотя бы, насколько проще руководить войсками было бы! А еще лучше в каждый взвод. На фронте связь и карты значат не меньше, чем танковая дивизия, заначенная в резерве. Навидался я этой связи – что радийной, что линейной, – по самое не могу. Когда надо – она всегда отсутствует. Если линейная – то или осколками посечена, или изоляция нарушена и сигнал не проходит. Если радийная, то или помехи, или вообще не работает. Хотя тут, конечно, от подготовки радиста зависит. Тот же Мишка Северов, к которому я в госпиталь ездил, за рацией следил, как за невестой. Но таких, как он – шарящих в аппаратуре, – очень мало. В основном только и могут, что горестно взывать к эфиру:

      – Дуб! Дуб! Я – Тормоз! Ответьте! Прием!

      Да и громоздкие слишком эти ящики. Много с ними не побегаешь. А эта американская ходилка-говорилка – самое то! Я одно время даже вспоминал о такой рации, но думал, их только к концу войны изобретут. А если они уже есть – это другое дело! Теперь с начальства не слезу, пока в войска такие рации не пойдут. Пусть или у штатовцев закупают, или по лицензии здесь делают, или вообще тырят принципиальную схему, дополняют нашими ноу-хау и выпускают как свой – чисто советский, брендовый продукт. А то на фронте ходят дивизии кругами, орут в свой испорченный телефон и воюют по глобусу, потому как и карт нормальных тоже нет. Хотя что там – нормальных! Часто одна карта только у командира полка есть. Остальные ее перерисовывают, каждый в силу своего художественного таланта. У немцев, к слову сказать, с картами тоже не лучше. Используют размноженные карты еще немецкого генштаба, кайзеровских времен.