Последний отбор. Смотрины для строптивого принца. Вера Чиркова

со зверем.

      И мы тренировались весь день, с небольшими перерывами на еду и отдых.

      А к вечеру меня начало одолевать непонятное волнение. Казалось бы, все прекрасно, я снова отправлюсь на базу, снова выйду в поле, буду делать нужное и важное для жителей Харгедора дело. Очищать их поля и дороги от монстров. Но отчего же в душе растет ощущение фатальной неправильности происходящего? И все чаще память доносит отчаянный крик: «Гина, стой!..»

      Почему я не остановилась?

      Да, мне было больно и обидно, да, не хотелось унижаться, показывать своих слез.

      Но, может, они хотели сказать что-то важное?

      – О чем задумалась? – тихо спросила Альми, прилегшая на козетке возле камина.

      Он не был разожжен, на улице властвует летняя жара. Но Стай сунул в топку причудливую корягу и кастовал на нее «призрачный огонь». И теперь синие и сиреневые язычки, то трепеща, то взмывая ввысь, струятся по темному дереву, заставляя следить за этой игрой не отводя взора.

      – Так… о пустяках.

      – Расскажешь, как ты познакомилась с Эстеном?

      – Это произошло около семи лет назад, – неохотно начала я, не считая нужным что-то скрывать от Альми, за пять лет ставшей мне близкой, как сестра. – В столице устроили праздник, женился наследник. В загородную резиденцию съехалась куча народа, все дома для гостей были переполнены. Всюду гуляли стайками леди и лорды, сидели по беседкам парочки… И, как обычно, в такой толчее никому не было дела до нас, подростков. Нет, мы не бродили беспризорниками, для детей знатных гостей выделили часть сада, накрыли сладкие столы, слуги подавали лимонад и мороженое. А в тени под балдахинами расположились гувернантки и наставники, бдительно следившие за питомцами и готовые в любой момент броситься на помощь. Эстену тогда было уже пятнадцать, и он выглядел почти взрослым юношей. И как я теперь понимаю, сильно злился на герцога за то, что запер его с малышней. Он сидел в небольшом гроте, мрачный как туча, и кормил пирожными рыбок.

      Я тихо усмехнулась, припомнив, какой сама была в то время. Худенькой и нескладной, в ненавистном пышном платьице, цеплявшемся кружевными оборками за все кусты. К тому времени у меня проснулись все способности, и мне казались смешными и неинтересными шушуканья и намеки сверстниц. Я устроилась неподалеку от гувернантки с толстой книгой по защитной магии, рассчитывая дочитать заданную главу, но невольно отвлекалась на слишком шумную толпу девиц лет тринадцати-четырнадцати, каких набралось больше десятка…

      – Могу представить, – вернула меня из размышлений Альми, – как он вас всех в тот день презирал и ненавидел. Это обычная ошибка всех подростков – путать причины и следствия. Отец не пожелал подвергать его опасности быть совращенным какой-нибудь из пиявок, а вину за это решение Эстен перенес на детей, которых родители по каким-то причинам не оставили дома.

      – Я помню почему. В тот год выдалось очень жаркое лето, полноводные реки обмелели до камней, и жители Истграда, обычно уезжавшие в поместья, не решились