Вечерний путь. Избранные двенадцатистишия. Анатолий Вершинский

ения. Как правило, это двенадцатистрочники, чаще всего – с разбивкой на три катрена. Веяние времени, с его переизбытком информации, когда нужно успеть высказаться, прежде чем наскучишь публике? Может быть. Но почему строк именно двенадцать? Пиетет к сакральному числу? Дань старинной системе счёта?

      Всё гораздо проще. Стараясь быть немногословным – без ущерба для смысла высказывания, опытным путём я убедился, что трёх катренов бывает достаточно не только для пейзажной зарисовки или признания в любви. Триаде четверостиший по силам историческая фабула, сюжет на злобу дня, развёрнутое умозаключение. Благодаря трёхчастному строению, двенадцатистрочник способен естественным образом воспроизводить хорошо известную логико-композиционную структуру речи: теза – антитеза – синтез. В поэзии эталонно делает это классический сонет. Двенадцатистишие лишь на две строки короче сонета…

      Читатель вправе спросить: а не стесняют ли автора столь узкие рамки? Во-первых, автор любит непростые задачки и считает, что строгие установки, дисциплинируя сочинителя, в тоже время придают ему азарта. А во-вторых, за время своего увлечения двенадцатистишиями ветреный автор написал-таки несколько стихотворений, существенно более длинных. Но они войдут в следующую книгу. Эта же книга составлена исключительно двенадцатистрочниками. В ней три раздела. В первых двух – стихи, сочинённые в 2018—2019 годах, в третьем – сложенные на два-три года раньше.

      I. Блеск небесный

      (Январь – август 2018)

      Земля и небо

      Просит земля среднерусская снова

      снега с морозом у неба взаймы.

      Честно она расплатиться готова

      вешней порою с долгами зимы.

      Ночью январскою слушаю звуки

      зряшной капели и чуда не жду.

      Тот, кто сложил в ожидании руки,

      может рассчитывать лишь на беду.

      Точит гранит, но под камень лежачий —

      сказано точно – вода не течёт.

      Львиную долю слагает ишачий

      труд – без надежды на приз и почёт.

      2 января 2018

      Дом

      В сотый раз обласкав и облаяв,

      стоголосо встречает гостей;

      но ветшает быстрее хозяев,

      хоть бетон и прочнее костей.

      Рассыхаются окна и двери,

      облицовка сползает со стен,

      трубы ржавые воют, как звери,

      долу клонятся прутья антенн…

      Сколько кровель – от дранки до жести —

      век сменил над моей головой!

      Дом, с которым состаримся вместе,

      тоже ночью не спит. Как живой.

      7—11 января 2018

      Шитьё

      Жена вышивает икону.

      На рамке – льняная канва.

      И бисер подобран по тону,

      как в песенной книге слова.

      Писал Богоматерь и Сына

      апостол-изограф Лука.

      Склонилась над образом Нина

      в заботе, которой века.

      Невидимы наши вериги:

      у вас, у меня, у неё…

      Быть может, весомее книги

      стеклянное это шитьё.

      12—14 января 2018

      Поправка на ветер

      Минус десять, но прогноз

      не особо радостный:

      «Ощущается мороз

      как двадцатиградусный».

      Вспоминаю на бегу

      в тёплый офис утренний,

      как юнцом ходил в тайгу,

      куржаком припудренный.

      Встречный ветер щёки жёг,

      путь манил нехоженый…

      А теперь любой шажок —

      как на два помноженный.

      18 января 2018

      Аллея

      С такими зазорами выстроен ряд

      скамеек – от первой до самой последней,

      что, если о чём на одной говорят,

      о том не услышат на ближней, соседней.

      Но, ежели в мае, минуя скамьи,

      шагать по аллее достаточно споро,

      сплетаются звуки – от гама семьи

      до смеха друзей и учёного спора.

      А нынче январь, и скамейки пусты,

      и каждая может поведать изустно

      тому, кто и сам с тишиною на «ты»,

      как холодно ей, одиноко и грустно…

      20 января 2018

      Трогательное

      У радости