Пасынок удачи. Владимир Сухинин

молча развернулся и вышел. Он не беспокоился о парализованных помощниках дока. Станер на время вырубал возможность пользоваться нейросетью. Запас времени у него был, и он знал, куда надо идти. На лифте Генри доехал до нужного уровня. Заглянул в каюту механика, оглушил его, забрал карту допуска и спокойно вырезал ему глаз. Действовал он на автомате, принимая нужные, на его взгляд, решения. Его позвал хозяин, он должен до него дойти. А для прохода в реакторный отсек нужен глаз механика и карта допуска.

      Но там была тройная защита, и нужен еще был код, который вводили по памяти.

      – Я вырву тебе второй глаз, если ты не скажешь код, – меланхолично пообещал истекающему кровью спецу Мун.

      И тот, увидев оставшимся глазом лицо парня, понял: тот так и сделает. Он сообщил код из девятнадцати цифр и потерял сознание.

      У входа в реакторный отсек корабля никого не было. Генри набрал код, приложил глаз механика к экрану и вставил в приемник карту. Створки, зашипев, разъехались. Он прошел, и створки за ним закрылись. В открытой настежь небольшой каюте сидел дежурный оператор и пил кофе Он взглянул на Генри и спокойно, даже лениво спросил:

      – Тебе чего?

      – Где Вейс?

      – Дальше по коридору, вторая дверь направо. – Дежурный потерял к нему всякий интерес.

      Человек прошел дальше и открыл дверь. В глубине висел привязанный к раме хозяин и орал во все горло. Луч станера уложил дока, а удар ногой по небольшому оборудованию, которое использовалось для пыток, прервал его мучения. Что это такое, Генри хорошо знал. «Пыточное окно» – придумка прошлого века. Простое, но очень действенное средство.

      – Развяжи меня, – прохрипел хозяин.

      Он был мокрый от слез, пота и мочи, от него ужасно воняло, но Генри сделал, как тот пожелал.

      Я потирал затекшие руки, и в это время раздался сигнал тревоги.

      – Обнаружили раненых, – меланхолично пояснил мой помощник. – Скоро спецназ будет здесь.

      – Ну будут так будут, – прорычал я. – Встретим. Дай нож! Тебя как зовут, боец?

      – Генри. Генри Мун.

      – Хорошо, Генри, ты свою работу сделал, теперь не мешай, я буду работать.

      Я надрезал руку и собрал в кулак кровь, спокойно вышел из пыточной и понял, что вовремя. Мне навстречу через открытые створки отсека неслись, как стадо слонов, около десятка бойцов в легком снаряжении.

      – «Кровавый туман»! – прохрипел я и плеснул в их сторону кровь, зажатую в кулаке.

      Сработало. Десантники погрузились в густой кисель и сразу замедлились.

      – «Кровавый рассвет»! – со злой радостью прокричал я, и тут же объемный взрыв разметал всех по коридору.

      Как ни странно, меня прикрыл Лиан. Пламя обогнуло меня, но мои ноги словно вросли в металл пола. Пластик, способный выдержать огромные температуры, тоже остался цел. Надо будет разобраться, как работает механизм защиты Лиана.

      Противно и громко зазвучал сигнал тревоги. Створки мгновенно захлопнулись, отсекая нас от остального корабля. Везде валялись сломанными куклами тела бойцов. Из комнаты