Интервью после. Iris Smile

Можно сказать уже и так. В ту последнюю встречу. Без повторений, продолжений, без тревожных оглядок назад. Без придирчивого осматривания себя в зеркало перед каждым новым свиданием, если только эти встречи, можно было назвать свиданиями. Почти наяву, но уже тысячу лет назад. Или две тысячи лет? До или после этого слова «сейчас». Они так часто встречались за это время, сталкиваясь в разных пространствах, странах, столетиях, даже снах. Он неожиданно возникал в ее жизни, потом также неожиданно пропадал. В какой-то момент она уже почти забывала его, но это длилось недолго. Как сейчас, так и в те далекие времена, которые хранились в ее памяти. Маргарет улыбается своим мыслям. Улыбается, вспоминая его глаза, изменчивые улыбки, недосказанные взгляды, запреты на губах и откровенные слова, которые он использовал с такой стремительностью и порывистостью. С такой щемящей отчетливостью и болезненным удовлетворением. Маргарет пытается стереть из памяти то, что было совсем рядом, или то, что случалось с ней в прошлом.

      А в тот последний день было странным удовольствием наблюдать за его лицом и глазами полными слез. Сколько смирения, отчаянья, безнадежности. В ту последнюю встречу.

      Маргарет никогда не видела его таким.

      Маргарет никогда не увидит его. Не увидит?

      Ральф, записывающий что-то в свою записную книжку, прервался и внимательно посмотрел на девушку. Она выглядела усталой, но спокойной.

      – В зале суда соберется много слушателей на этот раз. Ваши показания будут важны для нас. Вы уверенны, что готовы повторить это на суде, – спросил он.

      – Это будет просто. У меня не так много воспоминаний, связанных с этим человеком. Мы общались не долго, – Маргарет сделала акцент на слове «общались» и спокойно посмотрела на инспектора.

      – В этот год? Последний год? – удивленно спросил он. – Вас часто видели.

      – Как и многих из его знакомых. Ни много, ни мало. Обычных людей из его жизни. Из его обычной жизни. Вереницей окружающих его. Думаете, он замечал их?

      Ральф снял очки, и устало протер глаза. Девушка все больше и больше не нравилась ему.

      – Маргарет, – тихо сказал он. Возможно, вы обижены, даже оскорблены. Но многое уже не так важно.

      – Всё – не так уж важно, – усмехнулась она, незаметно рассматривая угловатого и скромно одетого инспектора.

      – Всё не так уж важно, – послушно повторил он. – Но пропал человек. Его ищут уже почти три месяца. Вы одна из последних, кто его видел.

      – Одна из?

      – Не придирайтесь к словами, – инспектор начинал терять терпение. Дело, которое казалось ему таким простым и банальным, начинало запутываться из-за упрямства какой-то самодовольной девчонки.

      – В тот день, в тот последний день, – тихо сказала девушка. – В тот вечер. Его видели многие. Было много гостей на этом празднике. И «общался» он не только со мной. И в этот день, и в предыдущие…

      Возникла небольшая пауза, после которой она продолжила.

      – Он спросил меня про мое недавнее путешествие. Посмеялся над парой моих шуток. Подарил мне нежный взгляд. Один из тех, которые так нравятся его обожательницам. Был, как всегда, возбужден…

      – Возбужден? – удивленно спросил Ральф, продолжая записывать.

      – Ну да, – засмеялась Маргарет. – Очень возбужден перед выходом своей очередной книги. У него должно было быть, кажется, интервью. Или уже было. Я не помню. Нас постоянно прерывали его бесчисленные гости, какие-то снующие взад и вперед журналисты. А может быть это были официанты? Я в последнее время не делаю разницы между первыми и вторыми. Они так похожи, – Маргарет видела недовольный взгляд инспектора, но ей хотелось вспоминать детали бесполезных подробностей, которые были не только не интересны, но и раздражали. Особенно сейчас, когда дело все больше и больше запутывалось, не давая ожидаемого результата.

      – Они невпопад задавали вопросы, – продолжала она – Даже мне. Мы не так долго разговаривали…

      –Не долго, верно – настала очередь инспектора. – Но некоторые из гостей утверждают, что Вы были не очень любезны в этот вечер. И хотя вашу беседу никто не слышал, многие заметили, что разговор носил отнюдь не спокойный и дружелюбный характер. Многие заметили, как изменилось его лицо после пары ваших фраз. Я не уверен, что эти слова были о вашем путешествии…

      – Бросьте, инспектор, – гостям было не до нас. Слишком много было выпивки. К тому же громко играла музыка. Я даже помню, какая играла музыка в тот вечер…

      Девушка сделала вид, что вспоминает музыку и попыталась напеть что-то.

      – Но даже громкая музыка не смогла скрыть злости на вашем лице и растерянности на его, – Ральф раздражался все больше и больше.

      «Идиот», – думала про себя девушка.

      Спустя три месяца после исчезновения известного писателя газетная шумиха не стихала, обрастая новыми, шокирующими, пикантными, бесстыдными и откровенными подробностями чужой жизни. Существовало несколько версий, пустых, иногда комичных, почти бездарных, как и всё в этой снующей взад и вперед толпе бывших прихлебателей и