Искра в ночи. Джоди Линн Андерсон

Не попрощавшись с соседями: то ли им было стыдно, то ли горестно и тоскливо, то ли попросту не терпелось скорее пуститься в путь, – они просто исчезли, бросив дома и хозяйства. И так происходит все чаще и чаще.

      Я легла спать пораньше, но никак не могла заснуть. В голову лезли тревожные мысли об этих людях, и сердце сжималось то ли от страха за них, то ли от зависти. Я все думала: «А вдруг у них ничего не получится на новом месте? А вдруг получится?»

      Измученная духотой и бессонницей, я встала с постели и принялась одеваться.

      Было почти одиннадцать вечера. Поначалу я не собиралась идти в этот парк развлечений, «Шурум-бурум». Выйдя из дома, я направилась к Эллису.

      Я прошла через двор и встала перед дверью в амбар, сама поражаясь собственной смелости. Сердце бешено билось в груди, кровь стучала в висках от одной только мысли, что он так близко. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу. Я думала так: если Эллис услышит и выйдет ко мне, я сделаю что-нибудь дерзкое. Совершенно немыслимое.

      Прошло, наверное, пять минут. Моя решимость иссякла, волнение улеглось. Я уже поняла: он не выйдет. Мой взгляд упал на дорогу, ведущую в город. Луна светила так ярко, выбеливая дорогу, что та казалась полоской песчаного пляжа.

      Вот так и вышло, что я отправилась в город.

      Первое, что я увидела, подойдя к парку развлечений: высокие, освещенные электрическим светом часы в окружении палаток, предлагающих самые разные вкусности и забавы: от поросячьих гонок и яблок в карамели до «Сбей жестянки». Играла шарманка, сверкали огни. Я прошла мимо афиши с изображением человека, который целился в небо из пушки. «Наш канонир-заклинатель дождя, – было написано на афише, – ВЫБЬЕТ воду с небес!»

      Хотя время близилось к полуночи, в парке было полно народу. Я бродила в толпе, глядя, как люди едят, громко смеются или испытывают удачу на призовых аттракционах. Потом я заметила, что многие направляются в дальнюю часть парка – к потрепанному красному шатру.

      Я потихоньку примкнула к большой шумной группе рядом с входом в шатер. Судя по маленькой скромной табличке, это было именно то, ради чего я пришла. «Электрика». Люди в толпе с нетерпением поглядывали на часы в центре парка.

      Когда минутная стрелка приблизилась к двенадцати, все разом притихли. А потом – ровно с двенадцатым ударом часов – полог шатра распахнулся. Вышел мужчина: средних лет, благообразной наружности, сразу располагавшей к доверию, – и поднялся на небольшой деревянный помост перед входом. Самый обыкновенный. Некрасивый, неброский. Без шляпы-цилиндра и ослепительной белозубой улыбки. Лысый, в изрядно поношенном костюме, сутулый, с усталым, будто помятым лицом, как у многих мужчин среди зрителей. Он откашлялся, прочищая горло, и обвел взглядом толпу у шатра. Взгляд у него был тяжелым, серьезным, но вполне добродушным.

      – Настало время потрясений, время неопределенности, – заговорил он. – Мир меняется на глазах. Почва выбита из-под ног. Смерть поджидает за каждым углом. Страх и отчаяние поселяются в каждом доме. – По толпе пробежал шепот одобрения. Все были согласны со сказанным. Я обняла себя за