Месть. Виктория Шваб

убивала его. Вновь и вновь. Она не могла его оставить. Она не оставит Митча. Они стали ее семьей. Всем, что у нее осталось, – приняли ее, дали ей надежду.

      – Сид?

      – Я не могу.

      – Что ж, – сказала Джун. Сидни услышала, как на стол, звякнув, упали монеты, а потом скрипнул отодвигаемый стул. – Тогда предлагаю тебе пойти домой.

XVIГод назадЭджефильд

      Было слишком жарко для Хэллоуина.

      Они остановились в студенческом городке где-то на юге, воздух был все еще липким, улицы полнились группами подростков, направляющихся на вечеринки, и Сидни тоже решила выйти.

      Она встала у зеркала в спальне, поправила темно-коричневый боб, накрасила губы самой темной помадой, которую только смогла найти, обвела глаза черными линиями. Но чем старше она старалась выглядеть, тем смешнее себя чувствовала. Сидни сорвала парик и бросилась на кровать.

      Она взяла телефон и прочитала последние несколько сообщений от Джун.

      Джун: Так выходи.

      Сид: Я не могу.

      Джун: Кто сказал?

      Джун: Тебе семнадцать лет.

      Джун: Ты сама можешь решать.

      Джун: Они не имеют права тебя останавливать.

      Сидни поднялась на ноги и начала снова.

      За день до этого она с Митчем пошла в магазин костюмов, нашла классную школьную форму в стиле аниме. Раз выглядеть старше не получается, возможно, получится сойти за ту, кто пытается выглядеть моложе.

      Сидни расчесала свои светлые волосы, натянула плиссированную юбку и поправила бант на шее. Сунула пистолет – в эти дни она никуда без него не ходила – в крошечный рюкзак, а затем промаршировала в квартиру.

      Виктор сидел за кухонным столом, перебирая профили, Дол спал у его ног. Митч валялся на диване и смотрел футбольный матч. При виде нее он сел.

      – Ты куда-то собралась.

      – Да, – сказала Сид, идя к двери. – Я ухожу.

      Митч скрестил руки.

      – Одна ты никуда не пойдешь. – Он уже вытаскивал колоду из заднего кармана. Гнев охватил Сидни.

      – Это не глупая игра, – сказала она. – Это моя жизнь.

      – Сидни, – сказал Митч с незнакомой твердостью в голосе.

      – Перестань обращаться со мной как с ребенком.

      – Тогда прекрати вести себя как ребенок, – сказал Виктор, не поднимая глаз.

      Митч покачал головой:

      – Что на тебя нашло?

      – Ничего, – огрызнулась она. – Мне просто надоело сидеть взаперти.

      – Отпусти ее, – сказал Виктор. – У меня от нее голова болит.

      Митч обернулся к нему:

      – Ты не помогаешь.

      – Она может о себе позаботиться. – Виктор посмотрел ей в глаза: – Разве не так, Сид? – Она ощетинилась, услышав вызов в его голосе. – Ну, – усмехнулся он. – Чего ты ждешь?

      Сидни выбежала, захлопнув за собой дверь. Выскочила на улицу и только там остановилась и села на ступеньки.

      «Что на тебя нашло?»

      Она не знала – но знала, что больше ни минуты не может торчать в этой квартире. Этой камере. Этой имитации жизни. И дело не в жаре, постоянных переездах или даже необходимости наблюдать, как