Я – человек! О том, как остаться человеком, испытав пытки и унижения. Умед Тохири

0, я должен был улететь в Москву из Бишкекского аэропорта «Манас». Но меня отказались регистрировать на рейс – я оказался в черном списке. Основание – запрет на въезд на территорию РФ сроком на пять лет. Инициатор – ФСБ России.

      Десять дней назад я пересекал российско-казахскую границу для того, чтобы заново въехать в Россию и получить патент для работы. Срок действия моего прежнего патента иссякал, и мне необходимо было продлить его. Для этого необязательно было выезжать. Достаточно было собрать необходимые документы в установленный срок, и передать в ММЦ «Сахарово» – патент продлили бы без проблем. Но не в моем случае. Я поступил именно так, но в «Сахарово» отказались принять мои документы. Заявили, будто я опоздал по срокам, и рекомендовали пересечь границу. Все было сказано так вежливо и убедительно, что у меня не возникло никаких подозрений. Хотя по срокам я вполне успевал, даже с запасом. Но я поверил, и поехал на границу. А тут меня не впустили обратно в Россию. Запрет на въезд. Никаких объяснений. Просто ФСБ не хочет впускать меня в страну – «в интересах национальной безопасности».

      Поначалу я подумал, что это из-за каких-то ошибочных штрафов. Но я точно знал, что такого у меня не было. Ни штрафов, ни левых регистраций. У меня все было легально. Я не имел никаких «косяков». Офицер-пограничник пояснил только, что ФСБ штрафами не занимается. И если мне запретили, то это может означать, что моя личность, возможно, представляет общественную опасность. В предъявленном мне уведомлении было так и написано: «…в интересах национальной безопасности…».

      Ночью российские пограничники передали нас своим казахским коллегам. К тому времени нас собралось уже человек шесть. Казахские погранцы продержали еще пару часов, и отправили в населенный пункт Погодаево. Там у них вроде как застава находится. На КПП нам протянули журнал, где мы расписались, но паспорта нам отказались возвращать.

      – Почему не отдаете наши паспорта? – стал я права качать. Остальные пятеро стояли как воды в рот набрали.

      – А вдруг вы опять направитесь к российской границе, – ответил казахский пограничник. – Вы больше не имеете право туда идти.

      – Да, пожалуйста, – продолжал я. – Мы и не собираемся туда идти. Верните наши паспорта! Как мы домой уедим без них?

      – Вы с водителем договорились? – спросил пограничник, указывая на водителя легковушки, на которой нас привезли.

      – О чем? – поинтересовался я.

      – Он вас до трассы отвезет. Мы должны убедиться, что вы точно уедете домой.

      – А зачем нам водитель? Он по тысяче рублей с человека просит. Такой цены даже в Москве нет. Вы что, тут бизнес устроили? Верните наши паспорта! Мы пешком сами дорогу найдем.

      В темноте ничего не было видно. Абсолютно. Около КПП горела лампочка на столбе. А вокруг несколько частных домов. Издали можно было слышать звуки проезжающих грузовых машин. Судя по громкости этих звуков – до трассы минут десять-пятнадцать пешком.

      Пограничник продолжал настаивать на своем:

      – По пограничной зоне вы не имеете право передвигаться пешком.

      – Так организуйте технику! Это ваша обязанность!

      – Вон стоит такси! Договаривайтесь!

      – Так это ваш водитель. Тут нет других машин. Вы тут установили свои цены, и требуете. У нас нет денег. Мы не согласны на эту сумму, – у меня на самом деле не было денег. Шесть тысяч российских рублей я отдал таксисту за поездку из Москвы и обратно. А он уехал без меня. В кармане у меня оставалось сто рублей. И все.

      – Ты что, самый умный здесь?

      – Так не дурак же.

      – Чо ты здесь права качаешь. Все молчат, а ты чо дергаешься? Все находят бабки. Вы тоже найдете, если надо, – громко произнес пограничник.

      – Слышишь, ты, что разорался? Ты кто такой? Позови сюда дежурного офицера! Я буду с офицером говорить. Вы не имеете право нас тут держать. Паспорта верни!

      Пограничник закрыл окошко на дверях КПП. Пропал на некоторое время. Затем открылась дверь, и пограничник вышел вместе с водителем:

      – Он вас за тысячу рублей отвезет до автобусной остановки. Если вы на это согласны, я отдам ваши документы.

      – Тысяча с человека или как? – спросил я.

      – Тысяча за всех шестерых. Пойдет так?

      Все мои попутчики сразу согласились. Я вытащил из кармана свои сто рублей и показал его другим:

      – У меня только сто рублей.

      Одна молодая девушка, русская, тоже гражданка Таджикистана, протянула мне однотысячную купюру.

      Анжелике было двадцать два года. Тоже запретили въезд в Россию. В Таджикистане у нее не осталось никого из родных – все давно переехали в Подмосковье. Она русская, но гражданство РФ не успела еще получить, хотя в паспорте у нее был штамп РВП. Все время она плакала, была растеряна. Мы все были растеряны. Но она ведь девушка. В чужом краю, среди незнакомых людей, совсем одна. Ей было страшно. Она не знала куда идти, в какую сторону, кому доверять. Молодая, робкая, наивная, и испуганная.

      Ночью