Осколки времени. Марина Эльденберт

попыталась вспомнить, что такого могла услышать или почувствовать в тот день, но в голову ничего не приходило. Она лежала на шезлонге, ветер сдувал с кожи капли воды… После такого могла присниться разве что первая поездка в Сочи с родителями. Ей было десять лет, тогда Ульяна в первый раз увидела море – одно из самых ярких воспоминаний детства!

      – Как все сложно-то.

      – Чистейшей воды психология. Обычно идет отсылка к твоему прошлому, а у тебя это вылилось в такой интересный момент.

      – Интереснее не придумаешь. Стой… ты говоришь о прошлом, но я же его никогда раньше не встречала!

      – Может, он играл в какой-нибудь группе? Ты все свои постеры на стене помнишь?

      – Мне не разрешали их вешать из-за ремонта.

      Да и не похож он на музыканта, тем более из молодежной группы. Скорее, на… архитектора.

      «Архитектор» пришел в голову непонятно откуда, и Ульяна поспешно отмахнулась от этой мысли. Не хватало еще биографию для несуществующего человека сочинять.

      – Странно. – Алиса задумчиво посмотрела на нее и потерла подбородок. – Судя по твоим дежавю и снам, это не стоит оставлять без внимания. Если хочешь, мы можем попробовать гипноз.

      – А это поможет?

      – Мы раскроем твое подсознание, где хранится все самое сокровенное. Так что… думаю, да.

      – Почему бы и нет. – Ульяна не особо верила в успех, но если есть хоть малейший шанс, однозначно стоит пробовать. Хотелось бы разобраться с этим до свадьбы.

      – Значит, выходишь за Зиновьева.

      – Похоже на то. – Она улыбнулась.

      Иногда Ульяна и сама не верила в то, что это случится. Их маленькое романтическое приключение на Шри-Ланке там и осталось, вместе с нежностью и теплом. В Петербурге по-прежнему шли дожди, Стас снова большую часть времени проводил на работе, а их отношения вернулись на круги своя. Не раз и не два у нее возникало ощущение, что он успокоился, едва надев кольцо на ее палец. Как будто флажок поставил: «Моя».

      Когда она задумывалась о том, что будет после свадьбы, в голову почему-то приходила Виолетта. Самодовольство и стремление Стаса все контролировать будут расти вместе с его доходами. Она превратится в домохозяйку, у которой будет три заботы: добраться до салона красоты, проверить, как убрались горничные, и проследить, чтобы сын или дочь не досаждали отцу в редкие часы его присутствия. Будут жить то лучше, то хуже, но в целом как все. Близость окончательно сойдет на нет и будет измеряться в количестве роз в букетах, каратов в камнях или убранстве номеров пятизвездочных отелей. Впрочем, вряд ли они будут путешествовать вместе.

      От такой перспективы стало тошно. И страшно. Почему-то сейчас ей показалось, что она упускает что-то невероятно важное, ту самую частицу, которая делает человека живым и по-настоящему счастливым. Ульяна где-то читала, что такое бывает у всех невест. Предсвадебный мандраж, вот что это такое.

      Переливчато пиликнул мобильный. Эсэмэс от Стаса гласила: «Буду около часа ночи. Не скучай».

      Его привычка уточнять