Каждый вдох. Николас Спаркс

когда вечером они вдвоем сидели на низкой стене, служившей забором между участком Ким и соседским.

      – Уезжаю, но ненадолго. На той неделе уже вернусь.

      – Вот бы тебе не надо было ехать!

      Тру обнял сына за плечи.

      – Я тоже буду по тебе скучать.

      – Тогда зачем ты уезжаешь?

      Хороший вопрос. Почему спустя столько времени ему пришло письмо с приложенными билетами на самолет?

      – Мне нужно повидать отца, – помолчав, ответил Тру.

      Эндрю прищурился. Его светлые волосы сияли в лунном свете.

      – Папу Родни?

      – Нет, – ответил Тру, – моего биологического отца. Я никогда с ним не встречался.

      – А тебе хочется?

      Да, подумал Тру и тут же понял, что не очень.

      – Не знаю, – признался он.

      – А зачем ты едешь?

      – Потому что он написал мне, что умирает.

      Попрощавшись с Эндрю, Тру отправился к себе домой. Войдя, он первым делом распахнул окна, впуская свежий ночной воздух, вынул из чехла гитару и примерно с час пел, аккомпанируя себе, прежде чем лечь спать.

      На следующее утро Тру выехал рано. Столица не заповедник, здесь за дорогами следили, и все равно он добирался большую часть дня и уже в сумерках увидел огни усадьбы своего отчима Родни, отстроенной после пожара. Рядом находились еще три дома – по одному для каждого из сводных братьев Тру, и солидный особняк, который раньше занимал Полковник. Строго говоря, Тру принадлежал как раз особняк, но он направился к лачуге у самого забора – когда-то здесь жил повар с женой. Тру собственноручно отремонтировал этот домишко еще подростком. Пока Полковник был жив, лачугу поддерживали в порядке, но теперь повсюду лежал слой пыли, и Тру пришлось стряхивать с постели пауков и жуков, прежде чем лечь. Но ему было почти все равно, ведь где только не доводилось ночевать…

      Утром он не зашел к родственникам, а попросил Тенгве, старшего над работниками, отвезти его в аэропорт. Тенгве был седой, жилистый и всегда знал, как заставить землю плодоносить даже в самых неблагоприятных условиях. Шестеро детей Тенгве работали на ферме, а жена Ануна готовила для Родни. После смерти матери Тенгве и Ануна стали для Тру ближе, чем даже Полковник, и только по ним он скучал вдали от фермы.

      Дорога, ведущая в Хараре, была забита автомобилями, грузовиками, телегами, велосипедами и пешеходами, а в аэропорту творился настоящий хаос. Зарегистрировавшись, Тру сел на самолет, который доставит его сначала в Амстердам, затем в Нью-Йорк и Шарлотт, а уже оттуда в Уилмингтон, Северная Каролина.

      Проведя в воздухе почти двадцать один час, Тру впервые в жизни ступил на американскую землю. Когда в Уилмингтоне он вышел в зону получения багажа, то заметил человека, державшего табличку с его именем, а выше значилось название фирмы по прокату лимузинов. Водитель удивился отсутствию багажа и предложил понести футляр с гитарой и рюкзак, но Тру отрицательно покачал головой. В душном влажном воздухе рубашка сразу