Уха из петуха. Галина Валентиновна Чередий

гребаный баньши вытягивает душу из его бледного городского тела, измотанного «дуже сладким бярезкиным» и ночным кошмаром, воплотившимся в тривиальную диарею. Но горластый мерзавец, услышав его, подавился на середине вопля и, издав странное бульканье, затих. Мужчина постоял немного на крыльце, настороженно вслушиваясь и таращась в темноту, но ничего, кроме нудящих одно и то же сверчков и далекого, дерущего глотку в любовной горячке соловья, не услышал. Ноги ощущались не слишком надежными, в животе медленно затихал конфликт интересов между пищевыми объектами городского и сельского типа, а глаза упорно норовили закрыться. Шаркая и тихонько матерясь при очередном столкновении с коробками, страдалец поплелся к дивану в гостиной. Мало ли, вдруг опять застигнет новый виток внутреннего катаклизма, так что лучше быть поближе к двери. С блаженным стоном он растянулся, чувствуя себя героем старого мультика. И подушечка-то у него тут мягкая, и одеяло пушистое, и диван чудо как хорош…

      – КУ-У-УПИ-И-И… – рванулось сквозь такую сладкую дрему, моментально охватившую его.

      – Ах ты тварь! – взбрыкнув, Сергей грохнулся с узкого дивана и, смачно матернувшись, ломанулся на выход. – А ну выходи, сука! Прикалываться над дураком городским решил?! Я тебе сейчас, козлина, на веки вечные чувство умора ампутирую!

      Проорав это, мужчина оглянулся в поисках орудия массового истребления ночных юмористов, и его кровожадный взгляд наткнулся на метлу, скромно притаившуюся в уголке. Такую самую что ни на есть настоящую, из корявых прутьев и ручкой из немного узловатого молодого древесного ствола, не то что пластиковые дешевки, продающиеся в каждом маркете для сада и огорода. Схватив и взвесив находку в руке, Никольский одобрительно хмыкнул и крутанул ее в руке, на манер киношных мастеров боевых практик, тут же чуть не врезав самому себе по носу. Спустившись со ступенек, он коварно и торжествующе оскалился в темноту:

      – Ну, давай, смертник, подай еще голос!

      И сразу же, будто только его команды и дожидался, гаденыш завел свое «Ку-у-упи-и-и», только теперь откуда-то из-за дома.

      – Ах ты играть со мной еще будешь?! – азартно взрыкнул начинающий мститель и понесся на звук. Но, едва обогнул дом, взвыл дурным голосом. Такое чувство, что он сиганул босыми ступнями на долбаную утыканную гвоздями йоговскую лежанку, а голые ноги до самого ценного мужского оборудования были атакованы стаей невидимых в темноте взбесившихся котов, задумавшими спустить с него всю шкуру. Развернувшись на месте, Сергей только все ухудшил, и злобные когти вцепились теперь в его задницу. И в довершение очередное пронзительное «Ку-у-упи-и-и» раздалось где-то прямо над его головой.

      – Да чтоб ты сдох! – завопил Сергей, стараясь перекрыть мощью своих легких подлого шутника, коварно заманившего его, идиота, в колючие кусты.

      – Сергей Михайлович, у вас все в порядке? – мощный луч фонаря ударил ему в лицо, ослепляя, но, к сожалению, не оглушая и не позволяя по волшебству провалиться сквозь землю. Ну, чего уж там, как же без апофеоза наполненного дерьмом вечера в виде появления его внезапной сексуальной