Жак-француз. В память о ГУЛАГе. Жак Росси

он хочет, чтобы каждая книга стояла на своем месте на случай, если ему понадобится навести справку во время бесед с гостями за чашкой кофе – например, проверить цитату или установить ее автора. И потом, ему как-то не верится, что мальчишка, получающий такие посредственные отметки, интересуется серьезным чтением. Без ведома отца подросток очень рано прочел Руссо, еще до того, как гувернантка объяснила ему про «установленный порядок», – сперва «Эмиля», а потом «Общественный договор», сформировавший в нем идеал социальной справедливости. А заодно Вольтера и Дидро – этот последний научил его всё подвергать сомнению. «Но по-настоящему я начал сомневаться и отвергать “установленный порядок” после того, как побывал у моего польского друга, сына вагоновожатого, в квартире, где не было ни мягких ковров, ни домашней прислуги».

      Тем временем его исключили из лицея за сочинение, в котором он, видите ли, посягнул на государственную власть и права господствующих классов. «Это было рассуждение о четырех временах года, смесь политики и поэзии. Я писал, что лето – взрослые в нашем государстве – несет ответственность за весну, то есть за молодежь. Не подозревая ни о чем подобном, я воспроизвел какую-то цитату, чтимую коммунистами. Директор, очень приличный господин, пришел к нам домой и весьма серьезно говорил с отцом и его женой. На этот раз отец не рассердился. Никогда не устану повторять: он вел себя со мной чрезвычайно корректно, никогда не жалел денег на мое образование. Но мы с ним друг друга не понимали. Я считал, что он неправ, но он всегда выходил победителем в спорах, потому что, пользуясь своими знаниями, своей эрудицией, приводил аргументы, на которые мне нечего было возразить. Сегодня в подобной ситуации я сказал бы: “Со свидетелями Иеговы или со старыми коммунистами нельзя спорить”».

      Мачеха снова бросилась его спасать. «Она отвезла меня в Познань и поселила в очень хорошей семье. И я записался в Школу прикладных искусств, а тем временем, вдали от отцовской опеки, продолжал тайно участвовать в партийной работе. Мне было семнадцать».

      Среди знакомых той эпохи молодому человеку особенно запомнились три сестры Карпинские. Ирена Карпинская старше его на один курс в Школе прикладных искусств. Познань расположена на западе Польши, но семья Карпинских родом из Восточной Польши, из мест, которые ранее находились под властью России. Вся семья вовлечена в борьбу за независимость; Карпинские – разорившиеся мелкопоместные дворяне, из тех, о ком в XIX веке рассказывал Мицкевич, из тех, чьи дочери, не снимая перчаток, ходили доить коров. Три сестры нанимают большую комнату в каком-то буржуазном доме и собирают там друзей, вместе с которыми собираются переделать мир. Всеобщий кумир в этой компании – сын настоящих крестьян, изучающий в университете экономику. Молодые люди с замиранием сердца слушают его рассказы о крестьянской жизни, которую он знает изнутри. А Жак никогда не забывал той старухи, которая когда-то поцеловала ему руку: его новый друг мог быть ее сыном.

      Вероятно,