Убитые голоса. Александр Тамоников

к теме экзотических блюд, видимо, это ее заинтересовало:

      – Ну что черепах едят, я знаю, а вот змей? Как эту гадость есть можно, если от одного ее вида плохо становится.

      – Это без привычки. Неядовитые, ужи всякие, медянки невкусные, у них вообще вкуса нет, так, ерунда. Вкусные ядовитые. Помню, гюрзу метровую толстую поймали, голову отрубили, ядовитую железу вытащили, на куски пошинковали, на шомпола автоматов насадили и – на открытый огонь. У змеи мясо белое. Ну потом обжаривается, конечно. А вкус как у жареного сома.

      – Не пробовала сома. К змее же, какой бы вкусной она ни была, даже не притронусь. Не успею, как вывернет всю.

      – Ну тогда давай закроем тему и пойдем-ка, дорогая, продолжим начатое днем.

      – Дай хоть пище немного перевариться.

      – Полчаса. И не минутой больше.

      – Ты точно сексуальный маньяк.

      – Тебе не нравится моя настойчивость?

      – Нравится.

      – Так чего тогда?

      – А просто так!

      Людмила рассмеялась, весело, заразительно, засмеялся и Уланов:

      – Ну женщины, ну хитры!

      – Да, мы такие.

      – Это я уже понял.

      Они легли спать в десять часов. Уснули в два. Каждый перед сном думал о своем. Людмила о том, чтобы с утра похолодало и пошел дождь, тогда поездку, возможно, отменили бы, Уланов, напротив, чтобы было тепло, светило солнце и никакого дождя. Господь решил встать на сторону мужчины. Утро выдалось теплым и солнечным.

      Роман с Людмилой прошли к машине. Она оказалась помытой, возле нее стоял Вахид:

      – Ассолом аллейкум, уважаемый Роман Владимирович, ассолом аллейкум, уважаемая Людмила Андреевна.

      – Привет, Вахид. Все в порядке?

      – О да, Роман Владимирович, недавно звонил Гарава, просил утрясти вопрос по вчерашнему конфликту. Просил, чтобы вы не выдавливали его из города.

      – И что обещал за это?

      – Вам все, что угодно.

      – Мне не надо ничего. Что тебе обещал?

      – Еще одно место для новой палатки.

      – Ты ему передай, никто не тронет, если будет вести себя не как у себя в ауле, а как в приличном обществе.

      – Передам. Я еще посмотрел, машина у вас запылилась, вот племянник помыл. Не беспокойтесь, он аккуратно, ничего не поцарапал.

      Уланов улыбнулся:

      – Да я и на мойку заехал бы.

      – Э-э, зачем мойка? Тут мойка. Каждый день мыть будем.

      – Сколько я тебе должен? Пятьсот рублей?

      – Зачем обижаете, Роман Владимирович? Это мы должны вам.

      – Ладно, торгуй, Вахид, только чтобы товар хороший был.

      – Э-э, у меня только свежее мясо. Как вам шашлык?

      – Замечательно.

      – Я рад.

      – И коньяк хороший.

      – Еще возьму.

      – Не надо. Удачи тебе, Вахид.

      – Уезжаете?

      – Да, на выходные.

      – Счастливого пути, да хранит вас Всевышний.

      – Спасибо.

      Вахид ушел.

      Уланов поставил сумку в багажник. Сел за руль, Людмила в новом спортивном костюме, очень удачно подчеркивающем ее красивую фигуру, устроилась на месте