Смерть этажом ниже. Кир Булычев

Черт вас знает.

      – Спасибо. Но они ошиблись.

      – Мы тоже думаем, что они ошиблись, – согласился Бруни, дергая бородку за хвостик.

      – С первого взгляда видно, что перед тобой благополучный международник с телевизора, – сказал Борис.

      – Что вам далось мое благополучие?

      – Бедных всегда раздражает богатство, – сказал Борис. – Из-за этого было столько революций!

      – А я думал, что не я – ваш главный враг.

      – А я думаю, – повторил Борис начало шубинской фразы, – что живи вы здесь, то были с ними. Вообще, вы очень похожи на редактора нашей газеты.

      – Мне уйти? – сказал Шубин.

      Ему и в самом деле хотелось уйти.

      – Не надо всерьез обижаться на Борю, – сказал Бруни. – Его несдержанность – его беда. В побуждениях он чист.

      – В самом деле пора, – сказал Шубин.

      Он встал. Остальные покорно поднялись, и в их молчании были укор и разочарование. Шубину стало неловко.

      – Значит, вы хотите, чтобы я завтра пришел на митинг? – спросил он.

      – Нет, это не главное, – обрадовалась Наташа. – Главное – чтобы вы взяли письмо в Москву и отдали его честному журналисту.

      Они протолкались к выходу. Кафе было полно. Вокруг толпились подростки, одетые и причесанные с провинциальной потугой на телевизионную рок-моду. Все были заняты друг другом.

      – А им и дела нет, – сказал вдруг парень в ватнике, словно угадав мысль Шубина.

      Они остановились перед выходом из кафе. Неоновая надпись бросала красные блики на лица заговорщиков.

      – Мы вас проводим до гостиницы, – предложил Бруни.

      – Далеко?

      – Нет, три квартала.

      Они повернули направо. Шубин понимал, что одного его не отпустят. Ну что ж, потерпим их общество еще пять минут.

      – Мы с вами расстанемся на углу, – сказал Бруни. – Может быть, за вами наблюдают. Вы возьмете письмо?

      – Возьму.

      – Его передаст вам Наташа, если вы зайдете в книжный магазин.

      – Зачем такая конспирация? – улыбнулся Шубин.

      – Вы знаете, наверное, – сказал Бруни, – на что способны испуганные люди, облеченные властью.

      – На что же?

      – Вас могут скомпрометировать. Это лучший способ избавиться от опасного свидетеля.

      – Меня трудно скомпрометировать.

      – Трудно? – ухмыльнулся парень в ватнике. – Вот, видишь, ребята идут? Устроят драку. Попадем в милицию, а потом доказывай, что ты не верблюд. Даже фельетон сообразят: «Общественники – хулиганы».

      Шубина вдруг кольнул страх. Бывает – ничего не случилось, ничего и не должно случиться, а в сердце неожиданный сбой. Осознание того, что ты очень далек от дома, где твои права кто-то охраняет и можно в крайнем случае кому-то позвонить… А здесь свой мир, и им правят не эти ничтожные, хотя и отважные заговорщики, а уверенные в себе Силантьев и послушный ему Николайчик.

      И Шубин стал присматриваться к двум ребятам, что, видно, шли к кафе, и дела им не было до кучки людей, двигавшихся