Война с лилипутами. Кир Булычев

лес? В таком виде?

      – Скажи, что я купаться пошел! – зашипел Аркаша.

      – Он купаться собрался, – сказала Алиса. – А почему ты звонишь?

      – Случилось нечто ужасное, – сказала бабушка.

      – Что еще? С кем?

      – С тобой. Ты забыла пирожки с капустой.

      – Всего-то?

      – Я их пекла со вчерашнего дня. Чувствую, что у меня никогда больше не получатся такие пирожки.

      – Ничего, я специально прилечу к тебе в Симферополь, когда ты их будешь печь.

      – Нет! Я сейчас же лечу к тебе. Скажи, какой номер у вашей дачи, или встреть меня на флаерной станции.

      Пока ее друзья корчились у веранды от хохота, Алиса умоляла симферопольскую бабушку не прилетать, потому что пожилому человеку уже поздно летать на флаере – в Москве бабушки вообще не летают на флаерах позже шести вечера. К тому же у Аркашиной дачи нет номера, а сама Алиса только что объелась пирогами, которые привез Пашка…

      Наконец смертельно обиженная бабушка, не прощаясь, отключила аппарат, а Алиса сказала:

      – Перестаньте хохотать. Ничего смешного я не вижу.

      И когда Пашка с Аркашей пришли в себя, она добавила:

      – Сегодняшний день можно занести в мою личную книжку рекордов Гиннесса – мне еще в жизни не приходилось столько врать и выслушивать столько же неправды.

      – Цель оправдывает средства, – сказал Пашка. – Если бы ты сказала бабушке правду, что Аркаша через десять минут станет ростом с оловянного солдатика, а ты готовишься через неделю последовать его примеру и пожить немного на равных среди муравьев и кузнечиков, она прискакала бы сюда на боевом коне в сопровождении всей твоей семьи…

      – Это я понимаю… но врать плохо.

      – Очень плохо, – сказал Аркаша. – Я замерз. Пошли же, наконец!

      У кабины все попрощались.

      Затем Аркаша открыл люк и залез внутрь.

      – К полету готов? – спросил Пашка.

      – К полету готов!

      – Задраить люки! – приказал Пашка, который изображал из себя руководителя полета.

      – Есть задраить люки! – сказал Аркаша.

      Он закрыл изнутри люк, и кабина сразу стала безмолвной, чужой, неживой, как камень.

      – А сколько ждать? – спросил Пашка.

      – Он сказал – несколько минут.

      – Надо было точнее спросить, – сказал Пашка.

      Алиса присела на траву возле кабины, так чтобы видеть маленькое круглое отверстие у самой земли.

      – Ты чего? – спросил Пашка.

      – Он выйдет вот отсюда, – показала Алиса на отверстие.

      Пашка тоже уселся на траву. Кабина молчала.

      – Странно, – произнес Пашка. – Только что я ему руку жал, не чужой человек, семь лет вместе учимся. И вдруг такое с ним случится!

      – Ты не гордись, – сказала Алиса. – С тобой это тоже может случиться.

      – Тонкое наблюдение, – отметил Пашка и, встав на четвереньки, попытался заглянуть в маленькое отверстие.

      И тут же в ужасе отпрянул!

      Как бы ты себя ни готовил, все равно от неожиданности можно перепугаться.

      Из