Укрощение зверя. Василий Головачев

достал мобильник, набрал номер:

      – Муся, сваливаем отсюдова… Да не бузи, тут все схвачено, локш потянули…. Встретимся на шиве, у моста… Не, нас тихарь пасет, фишку рубишь?!

      Серебристая «Соната» тронулась с места, выехала со двора.

      – Дай трубу, – сказал Илья. Взял мобильник, нажал несколько кнопок: – Второй, я Первый, проследи за серебристой тачкой… задерживать не надо… я уже выпуливаюсь. Конец связи.

      Илья стер набранный номер из памяти телефона, кинул трубку водителю.

      – Свободны! Пока. Еще раз увижу ваши рожи или замечу слежку – спущу всех своих собак! Уяснили?

      Оба бандита дружно кивнули. Действия, манера держаться и переговоры Пашина произвели на них впечатление.

      Илья вылез из «Нексии», сунул пистолеты под мышки, под рубашку, показывая, что готов пустить их в ход в любую секунду.

      «Нексия» с трудом развернулась во дворе и уехала.

      А Илья трезво подумал, что теперь придется работать по прикрытию Кирилла Ивановича всерьез, по полной программе, иначе неведомого Садыка Сейтакова по кличке Бек не остановить.

      Кто-то посмотрел ему в спину. Он резко обернулся.

      К нему вдоль шеренги автомашин подходил пожилой мужчина в обычной летней одежде, с простым русским лицом, отмеченным сеточкой морщин под глазами и у губ, чем-то похожий на все того же Георгия, Витязя на службе Рода. Сверкнули голубые глаза, на губах обозначилась легкая улыбка.

      – Илья Константинович?

      – Здравствуйте, – пробормотал Пашин, догадываясь, что это приехали друзья Фоменко, которым тот позвонил.

      Глава 9

      Звуки Му

      В Москву Максим летел счастливым человеком.

      Во-первых, он успешно сдал выпускные экзамены.

      Во-вторых, его официально уведомили, что он принят солистом в Московский оперный театр.

      В-третьих, ему удалось без особых эксцессов расстаться с подругой, которая намеревалась женить его на себе. Любовь прошла, но Соня упорно не хотела этого понять и добивалась своего, пока окончательно не стало ясно, что они ошиблись друг в друге.

      Расставание получилось грустным, а душе стало легче. Судьба свела их два года назад и развела. Как шутил приятель Максима Коля Молок: на свете есть лишь одна женщина, предназначенная тебе судьбой, и, если ты не встретишь ее, ты спасен.

      Конечно, Максим отметил свою удачу, причем дважды – в кругу семьи и в компании друзей. Однако уже во вторник, двадцать второго июня, его посадили в Архангельске в самолет, и он полетел в Москву, радостно предвкушая искусы столичной жизни.

      Рядом с ним оказался молодой парень, ровесник Бусова, веселый и жизнерадостный. Они познакомились. Парня звали Валерием, а работал он барменом и жил в Москве.

      – Родичей навещал, – сообщил он. – В Архангельске живут.

      Разговорились.

      Валерий пожаловался на чиновников городской Управы, затеявших волокиту с документами на приобретение участка на берегу Белого моря.

      – Хочу коттеджик себе финский поставить, – признался бармен. – А они устроили чехарду