Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху. С. Е. Сидорова

х изготовления, использования, обмена предоставляют богатый материал для изучения траекторий освоения человеком поверхности земли и механизмов выстраивания связей между различными регионами и группами обществ в планетарных масштабах.

      Именно такой ракурс – позиционирование хлопка как «глобального» продукта – характерен для самых последних работ, что следует уже из их названий. Американский ученый из Гарвардского университета Свен Бекерт в книге «Империя хлопка: новая история глобального капитализма»[1] рассказал историю о том, как менее чем за столетие, начиная с конца XVIII в., Великобритания, в которой никогда не произрастало ни одного куста этого растения, создала «невероятной величины и мощи империю хлопка» и безраздельно в ней доминировала [Бекерт 2014: x–xi]. Бекерт показывает, как европейцы объединили силы капитала и государства для создания глобального производственного комплекса, а затем использовали деньги, навыки, коммуникационные сети, институты, чтобы обеспечить подъем технологий и благосостояния, что составляет характерные черты современного мира. Автор не ищет объяснений в какой-нибудь одной части мира. Движение капиталов, людей, товаров, сырья по земному шару и связи между отдаленными районами лежат в основе понимания феномена мирового капитализма. Именно его история и трансформация, пропущенные через биографию хлопка, являются основной задачей анализа Бекерта. Английский исследователь из университета Уорвик Джорджио Риэлло выпустил книгу под названием «Хлопок. Материя, которая создала современный мир», охватывающую период в тысячу лет, с 1000 до 2000 г.» [Риэлло 2013]. В ней он задается вопросом, каким образом хлопок стал повсеместным товаром и изменил механизм функционирования экономики по всему миру. При этом он отмечает, что его исследование не имеет конкретной географической привязки (geographically dislocated). В противовес Алфреду П. Водсворту и Джулии Мэнн, авторам классического труда «Хлопковая торговля и индустриальный Ланкашир. 1600–1780» [Водсворт, Мэнн 1931], которые пытались ответить на вопрос, как Ланкашир, центр британского текстильного производства и колыбель промышленной революции, повлиял на остальной мир, Дж. Риэлло исследует обратную связь, а именно, как мир трансформировал Ланкашир. За несколько лет до этого Риэлло выпустил два сборника, в названиях которых также активно эксплуатировал понятие «мир». Один совместно с Тиртханкаром Роем – «Как Индия одела мир. Мир южноазиатских тканей, 1500–1850» [Риэлло, Рой: 2009]. Второй вместе с Прасаннаном Партхасаратхи – «Мир пряжи: глобальная история хлопкового текстиля. 1200–1850», куда вошло два десятка статей, не оставивших без внимания ни один сколько-нибудь значимый с точки зрения текстильного производства регион земного шара [Риэлло, Партхасаратхи 2011]. Среди других книг следует назвать работу 2004 г. американского исследователя Стивена Яфы «Большой хлопок. Как простое волокно создавало богатство, разрушало цивилизации и поместило Америку на карту». В аннотации к ней говорится, что автор прослеживает культурную, экономическую и социальную историю самого «дружелюбного в мире волокна» в пространстве и времени от древних царств Месопотамии до магазинов торговой марки Gap [Яфа 2004]. Двумя годами позже эта же книга появилась под другим названием – «Биография революционного волокна», которая «фокусируется на хлопке в Америке, но имеет в виду весь мир» [Яфа 2006]. Такой же «глобализационный» подход использован в сборнике под редакцией Дугласа Фарни и Дэвида Джереми «Волокно, которое изменило мир. Хлопковая индустрия в международной перспективе. 1600–1990-е» [Фарни, Джереми 2004].

      Нити, которые протянуты в предлагаемой вниманию читателей книге, не опутывают весь земной шар, а связывают одну богатую хлопком территорию Центральной Индии с местами локализации британских политических и коммерческих интересов на территории как Индостана (Калькутта, Бомбей[2]), так и Великобритании (Лондон, Ланкашир) во временном отрезке с 1750-х до 1870-х гг. Топоним «Центральная Индия», изобретенный и введенный в употребление колониальным чиновником Джоном Мэлкомом в начале XIX в. [Мэлком 1824], передавал идею местоположения региона в центре субконтинента. В середине XVIII в. на этих землях находилось Нагпурское княжество с центром в городе Нагпур, входившее в состав Маратхской конфедерации, одной из нескольких и самой мощной политий в Индостане в то время. Именно тогда завязались первые контакты между правителями княжества и британской Ост-Индской компанией. После включения этих территорий во второй половине XIX в. в состав Британский Индии они образовали новые административные единицы – Центральные провинции и Берар – приблизительно в границах хартленда бывшего Нагпурского княжества. Однако не только формальные границы позволяют выделять данную часть полуострова в отдельный регион. Бернард Кон в работе, посвященной концептуализации этого термина, писал, что «логически регион имеет отношение к какой-то части поверхности земли… Однако для большинства из нас регион подразумевает негеографический (у Кона употреблено слово нефизический. – С. С.) феномен, который можно охарактеризовать как исторический, лингвистический, культурный, социально-структурный или сочетающий в себе элементы каждой из этих разновидностей» [Кон 1987: 102]. В свою очередь исторические регионы Кон поделил на несколько типов, один из которых он обозначил

1

Спустя год американское издание этой книги вышло под названием «Империя хлопка: глобальная история» [Бекерт 2015].

2

Так как книга посвящена событиям XVIII–XIX вв., то вместо современных Мумбаи и Колката используются старые, колониального периода названия Бомбей и Калькутта. То же относится и к некоторым другим случаям, например, Бенарес вместо современного Варанаси, Визагапатам вместо Висакхапатнам, Танджор вместо Танджавур. Также здесь используются принятые в индологических исследованиях написания некоторых названий, которые отличаются от общеупотребительной практики, например, Панджаб вместо Пенджаб, река Ганга (ж.р.) вместо реки Ганг (м.р.) и т. д.