Великий Александр Македонский. Бремя власти. Михаил Елисеев

и пришел к выводу – пора нанести удар по своему главному врагу – Афинам, он помнил, что именно афиняне в конечном итоге помешали ему взять Византий. А когда основной враг будет сокрушен, то и с остальными будет справиться намного легче. Вопрос о походе на Афины был решен.

* * *

      В 338 г. до н. э. разразилась война Македонского царства с Афинами. Подготовка к ней началась, едва Филипп оправился от ран, готовились тщательно, как никогда ранее, ибо от предстоящего похода зависело очень многое – слишком велики были ставки в этой игре, проигравший мог потерять все. И тут удача улыбнулась Филиппу, ибо совет Амфиктионов избрал его военачальником своей армии и объявил очередную Священную войну в Греции. А началось все как обычно, на этот раз жители города Амфисса, который находился в Локриде, покусились на имущество храма Аполлона в Дельфах. Взяли да и распахали земли на священной равнине к югу от Дельф, только вот не учли, что сельским хозяйством там заниматься запрещено и будет это в глазах остальных эллинов выглядеть кощунством. Амфиктионы собрались на совет, и поскольку святотатство было налицо, Священная война локрийцам была объявлена, и если македонский царь был избран главным полководцем, то ему и карать святотатцев. Повод для проникновения в Грецию был просто прекрасным, привлечь на свою сторону греков в борьбе с теми же греками было очень заманчиво. Очевидно, именно это и имел в виду Диодор, когда писал, что: «В этом году царь Филипп принудил большую часть греков к союзу с ним, был честолюбив и добился неоспоримого главенства в Греции, угрозами приведя афинян к покорности». Под покорностью афинян, очевидно, подразумевалось их согласие на объявление Священной войны, потому что уж очень не хотелось им пускать в Элладу своего злейшего врага – все равно что кого-то в огород. А Филипп не медлил, понимал, что промедление смерти подобно, и сразу же выступил с армией на юг. Лучшие македонские полководцы вели войска в этот поход, и, что самое главное, на этот раз Филипп взял с собой сына, которому недавно исполнилось 18 лет.

      Однако, вступив в Среднюю Грецию, царь пошел не в земли локров, на Амфиссу, а вступил в Фокиду и занял стратегически важный город Элатею, который и начал спешно укреплять. И получилось так, что Филипп теперь держал под ударом и Фивы, до которых было один день пути, и Афины, до которых было три дневных перехода. А закрепившись как следует в Элатее, он сделал набег на Амфиссу и сровнял ее с землей – вроде как постановление Амфиктионов выполнил и святотатцев наказал; только вот своих позиций он покидать не спешил. Зато в Афинах известие о занятии Элатеи вызвало настоящую панику, а прибежавшие ночью беглецы ее еще больше усилили – помимо рассказов о захвате города, говорили, что царь Филипп вот-вот выступит на Афины со всей своей армией.

      Сказать о том, что афиняне были к войне не готовы, было бы неправильно – Демосфен им расслабиться не давал, постоянно напоминая об угрозе с севера. «Затем, разъезжая послом по Греции и произнося зажигательные