Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде. Владимир Бешанов

случае не покидали подготовленного рубежа линии Маннергейма. Ставка запрещает Вам оголять Лужскую губу и отдавать ее противнику. Если даже придется 8-й армии чуточку отступить, то она все же во что бы то ни стало должна прикрыть Лужскую губу вместе с полуостровом.

      Ставка требует, чтобы Вы наконец перестали быть статистом и специалистом по отступлению и вошли в подобающую Вам роль командующего, вдохновляющего армии и поднимающего дух войск».

      Через два с половиной часа ценные указания руководства были спущены Военному совету 23-й армии:

      «Характерной особенностью в вашем управлении армией Военный совет фронта отмечает незнание обстановки, отсутствие точных данных о противнике и положении своих войск, неуверенность в действиях и нетвердое управление войсками. Все это вы прикрываете разговорами о принятии мер, об отсутствии резервов и, как вывод из всего этого, обращаетесь к Военному совету фронта за разрешением отвести войска армии к старой госгранице.

      Странно и чудовищно звучит это ваше пораженческое заявление об отводе войск к старой госгранице. В этом решении вы проявляете неустойчивость, которая граничит с трусостью, и вместо максимальной мобилизации своей воли и воли подчиненных войск на борьбу за Ленинград вы поддаетесь воле обнаглевшего врага.

      Военный совет требует перестать быть специалистами по отступлению, требует от вас и члена Военного совета встать по-настоящему во главе армии, переломив в себе эти отступательные настроения, по-настоящему, по-большевистски взяться за поднятие духа и воли подчиненных войск на защиту Ленинграда».

      Пока наши генералы собирали в кулак большевистскую волю, финны 29 августа взяли Выборг и Кивеннену, 30 августа – Райволу и 31 августа – Териоки.

      Под натиском противника отступление не попавших в «котлы» советских дивизий превратилось в бегство, во время которого части и соединения потеряли почти все оружие и боевую технику. К примеру, 198-я механизированная дивизия генерал-майора В.В. Крюкова из всего своего арсенала сумела сохранить лишь 6 станковых пулеметов.

      Финские парни, «выйдя из дотов», взяли в плен более 64 тысяч красноармейцев и краскомов, в том числе командира 43-й стрелковой дивизии генерал-майора В.В. Кирпичникова.

      Откровенное поражение на «финском фронте» советская пропаганда объясняла огромным численным превосходством противника и тем, что на стороне финнов сражались «отборные гитлеровские войска». Августовские бои на Карельском перешейке газеты расписывали примерно в таком ключе: «В орудийных расчетах оставалось мало солдат. Младший лейтенант командовал боем и в то же время стрелял сам, попеременно из двух пушек. Гитлеровцы предложили артиллеристам сдаться в плен, обещая сохранить им жизнь. В ответ гремели залпы. Гитлеровцы в суеверном ужасе отступили от батареи… Кокорин терял последние силы, когда здоровенный фашистский офицер (?) сбил его с ног и навалился всей тяжестью тела:

      – Сдавайся, русс!

      – Как