.

ведь татары могли внезапно вернуться.

      После того как все тела оказались за монастырскими стенами, послушник Данила и Михаил обошли убитых татар, коих числом насчитали двенадцать. Они сняли и отнесли в монастырь оружие погибших, потому как оно могло пригодиться в дальнейшем самим монахам, да и стоило железо дорого, можно было выгодно обменять его на что-то нужное.

      Дотемна они едва успели отпеть и похоронить членов судовой команды. Монахи, а глядя на них, и Михаил, обмылись из бочек с водой и сели за поминальную трапезу. После боя и последующего рытья могил все устали, и настоятель это понимал. Он выставил двоих караульных на стенах, а остальным разрешил отдыхать, предупредив, однако, чтобы к заутрене все были.

      – Данил, возьми к себе в келью Михаила, я вижу – меж вами приязнь.

      Данила склонил голову.

      Спать они улеглись на жестких ложах, но Михаил уже привык – спал же он на досках палубы целый месяц.

      Уснули мгновенно. Утром его растолкал Данила.

      – Темно же еще, – вздохнул Михаил.

      – Вставай. Пока умоешься, а там и на заутреннюю службу пора.

      Пришлось вставать, ведь недаром говорят, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

      После молитвы скромный завтрак – хлеб и квас.

      Настоятель подозвал к себе Михаила:

      – Один ты ноне остался. Что делать думаешь?

      – В Москву бы мне, – осторожно сказал Михаил.

      – Один ты судно до Москвы не доведешь. Оставайся в монастыре. У нас татары четверых живота лишили, еще трое с ранами лежат. В монастыре храбрые мужи нужны, а мне монахи сказывали, что ты от боя не увиливал, за чужими спинами не прятался.

      – Не готов я пока, игумен.

      – Ты думаешь, князь Олег Иоаннович монастырь здесь поставил только для веры, для спасения душ? Монастырь сей с полуночной стороны Переславль от ворога прикрывает.

      – Не сомневаюсь.

      – Ты бы подумал, я ведь тебя не тороплю. Походи по монастырю, спроси у своего святого совета – он тебе правильное решение подскажет.

      – Хорошо.

      Михаил и в самом деле обошел монастырь. Был он по численности не маленьким, до схватки с татарами сорок душ имел, а ведь большая часть монастырей по десять-двадцать монахов имели. Были, конечно, и большие, например – Троице-Сергиева лавра, где в эти годы находилось до семисот монахов и послушников. Только не хотелось Михаилу запирать себя в четырех стенах, служить только Богу. Ему казалось, что он должен посмотреть на Русь, коли он волею судьбы попал сюда, а кроме того, он полагал, что найдет применение своему уму и знаниям.

      Из святых он знал иконы Николая-угодника и Пантелеймона. Он постоял у этих икон, помолился, испросил совета, как ему поступить. Однако молчали иконы, не давали совета.

      После вечерней молитвы он подошел к настоятелю.

      – Я все-таки решил добираться до Москвы.

      – Как знаешь. Видно, Бог ведет тебя другой дорогой. Купец твой за рожь заплатил сполна, потому завтра монахи снесут тебе на судно недостающие мешки.

      – Настоятель,