Княгиня Ольга. Огненные птицы. Елизавета Дворецкая

глаз – точно как камни в ожерелье, только ярче. Дрожь пробрала от восхищения. Почему он раньше не замечал, какая это красивая женщина? Был слишком юн для этого?

      Невольно Лют коснулся витого золотого колечка у себя на мизинце и оглядел гридницу. Белые кафтаны – как на нем и Мистине, как на Эльге и Акуне – едва не превосходили числом цветные. Более половины гридей из погибших в один час с Ингваром приходились сыновьями, внуками, младшими братьями, зятьями кому-то из бояр, русских и полянских. Общая печаль собрала здесь цвет киевской знати. И она же должна была вскоре повести их в бой.

      Чашник поднес Эльге большой турий рог, окованный позолоченным серебром.

      – Да благословят боги совет наш, да не оставят нас деды мудростью своей! – с привычным усилием Эльга подняла рог на двух руках, потом поднесла к лицу, отпила немного и передала Пламень-Хакону. – Да примут боги с честью великой дух мужа моего Ингоря и дружины его!

      – Да славны будут Перун и Волос, боги наши, – сказал он. – Да примут боги с честью великой дух брата моего Ингвара и дружины его!

      – Да славна будет княгиня наша Эльга, – Мистина принял у Акуна рог, – князь наш Святослав, и да примут боги и деды с честью великой дух князя нашего Ингвара!

      Все склонили головы. Мистина отпил и передал Тормару. Остальные сели.

      Рог неспешно поплыл дальше вдоль скамей. Эльга вновь села и оглядела собрание.

      – Прибыл гонец, – начала она, – от деверя моего, Тородда сына Ульва, посадника нашего в земле Смолянской. Он со своей дружиной и Равдан, воевода Станиборов, ведут нам на подмогу три сотни ратников. Решили не дожидаться Святослава с его дружиной, а выступить поскорее. К первому снегу можно их ждать в пределах земли Русской. А вы что скажете, мужи нарочитые? Тормар?

      О состоянии витичевских сотен она знала, но хотела, чтобы бояре услышали все сами. После Тормара старейшины родов рассказали, сколько каждый готов выставить и чем ратники будут вооружены. Каждый из этих людей правил родом численностью в несколько сотен голов и мог собрать дружину человек из тридцати-сорока. Ларник возле ее престола – морованин Благомил, царапал бронзовым писалом по воску дощечек, отмечая численность и потребности каждой дружины.

      – Я знаю, никто из нас не посрамит памяти Ингвара, когда двинем мы рать на землю Деревскую, старый Олегов уклад защищать, – продолжала Эльга, поглядев на турий рог, что к тому времени уже доплыл до дальнего края скамьи. – Но войско без воеводы – что меч без рукояти. Мистина Свенельдич много лет был воеводой Ингвара, и я себе другого не ищу. Но на днях иные из вас говорили мне, – взгляд ее остановился на Честонеге, – будто не доверяют ему. Скажите сейчас, при мне, при нем и при дружине, – в чем причина? В чем его винят?

      Лют подобрался, его глаза, устремленные на боярина, сердито сузились. Честонег был главой старинного и многочисленного рода Избыгневичей; благодаря отцу он вошел в свойство с самим Вещим и сейчас считался сватом княжеской